Shade

Когда я учился, тоже ещё во времен СССР в нашей школе был т.н. "русский" класс, куда определяли детей военнослужащих и прочих русскоязычных. Х.з. плохо, это или хорошо, скорее плохо потому что старшие классы уже так не делились молодёжь перемешивалась и скорее всего возникали коллизии особенно тогда когда я оттуда уехал (я в старших классах учился уже здесь). Впрочем исходя из того криминала который творился здесь в школе в начале 90-х не думаю что там было хуже, только примешивался национальный оттенок, но вообще-то мне кажется там где я жил было спокойнее, Вязьма то в общем довольно криминальный город был, да и есть наверное. Быдлогопы не имеют национальности.

Охотница

Я не знаю, как у Вас в Крыму, а в нашей школе я увидела учительницу украинского языка в 1992-м или 1993-м году. Ни единого слова по-украински во всей школе я не слышала до этого времени, как и не видела ранее ту учительницу. О том, что эти предметы преподаются в школе сейчас, я не спорю. У детей с 1-го класса проходят уроки украинского и русского языка. А лукавить я не имею привычки: мне это не выгодно.

Так себе выборка у Вас. Это мягко говоря.

На Украине, или в Крыму?

Леля, можно у Вас спросить, сколько Вам лет?

Добавлено через 14 минут 48 секунд
Насчет военнослужащих - хм, занятно... Может быть, в этом дело? Я-то именно о военном городке и говорила. По всему похоже, что у нас не только "не должно быть" науки на родном языке, но и военнослужащие "не должны были" заморачиваться мовой. Во избежание, так сказать...

Shade

Да нет, мову учили вроде как положено, вместе с русским. Забавный момент у меня был когда в одной четверти оценка по украинскому была 4, а по русскому трояк, не помню уже почему

Леля

Охотница,в Харькове,Чернигове,Киеве,Крыму и по всей Украине изучали украинский язык и украинскую литературу (1970-1980,1980-1990,1990-2000,2000-2014)Мой родственники служат и в русской армии и в украинской армии,моя родственники живут на Украине и в Крыму.И в школе эти предметы были обязательными.Почему,я привела Крым,потому,что там и в советское время и сейчас более 60% русского населения.(а украинский язык и украинскую литературу изучали).И я снова повторяю,что Вы лукавите.А родственники живу на Украине с 1961 года.

Охотница

Даже более того - один из моих двоюродных братьев, который жил недалеко от границ с Беларусью в Черниговской области, даже писать привык именно по-украински, и когда он переехал на восток, ему пришлось переучиваться. Но я знаю, что лично я в нашей школе в военном городке начала изучать украиский язык как предмет на несколько лет позже, чем историю СССР и английский язык.


Скорее всего потому, что грамматика украинского языка чуть проще русской.


А я снова повторяю свой вопрос, который Вы проигнорировали: можно узнать Ваш возраст?

Охотница

Леля, если Вы будете со всем упорством юношеского максимализма давить на то, что я лукавлю, игнорируя при этом принципиальные вопросы и скача мыслями по десятилетиям, о которых ни черта не знаете, то ничего, кроме громкого крика у Вас не получится.

Охотница

Только вот незадача - этот брат моложе меня почти на 5 лет, и в 1-й класс школы попал в 1991-1992 учебный год. А что у них там в поселке было до этого времени - я не знаю, но говорили они там отнюдь не по-русски. И еще - когда приезжала в гости к бабушкам, видела у своих сельских подружек не "тетради", а "зошити" и удивлялась.


Леля, я понимаю, что у Вас родственники по всей Украине аж в трех поколениях, но Вы мне будете рассказывать, когда я первый раз «зошит з української мови» открыла?

Леля

Охотница,кто же Вам правду скажет,сколько мне лет.
Украинскую литературу и украинский язык изучали по всей Украине,во все времена(когда Ленин в 1922году подарил часть русских областей,земель Украине(Харьков,Донецк,Луганск,Запорожье,Николаев, Херсон ),там начали изучать украинский язык.А,когда Хрущёв сделал подарок(Крым,там тоже в школах,даже в поселках сразу стали вводить украинский язык и литературу).Да,Сталин тоже сделал подарок Украине(Вы историю Украины знаете намного лучше меня)

stiker

Шаде, а как тебе понравится информация о погоде, эшелоне, разрешении на посадку на армянском при посадке в Ереване, или на хинди в Дели?


Не знаю в какое Вы время учились, но у меня в армии был дружок из Белой церкви, его учили, и литературе и мове... Было только это давно, лет 30 назад... И хотя он украинец, радости он как то по этому поводу не испытывал Хотя это не показатель конечно, в таком возрасте нам школа была мало интересна

Леля

Фигура Лазаря Моисеевича Кагановича до сих пор должным образом не освещена отечественными историками. Видный политический, хозяйственный деятель, который не мало сделал на пути развития экономики Украины в годы социалистического строительства.

Сегодня учёные и публицисты предпочитают говорить лишь о его участии в репрессиях 30-х годов, о голодоморе, конфликте с Хрущёвым, что есть, конечно, односторонним освещением его деятельности. Интересен ещё один, мало изученный факт из политической деятельности Кагановича Л.М.

Кагановича Л.М. стал генеральным секретарём ЦК КП/б/У в апреле 1925 года, когда украинизация уже была провозглашена и всеми силами проводилась в жизнь. При предшественнике Лазаря Моисеевича на посту руководителя КП/б/У Э.И. Квиринге число школ с преподаванием на украинском языке росло быстро и неуклонно. Также быстро и неуклонно сокращалось количество русскоязычных школ.

В то же время Квиринг сознавал, что навязать целому народу чужой язык в кратчайшие сроки будет затруднительно. Он предупреждал, что украинизация – "долговременный, постепенный процесс", требующий "ещё не одного пятилетия", что необходимо подготовить "соответствующие кадры учителей", вырастить новое поколение вузовских преподавателей.

Партийный лидер даже допускал колкости в адрес "национально-сознательных" деятелей, заявляя, например: "Каждый шовинист-украинец будет вопить о принудительной русификации аж до того времени, пока останется хоть один профессор музыки или гистологии, который читает лекции на русском языке".

Такая "умеренность" пришлась инициаторам украинизации не по вкусу

На посту руководителя украинских коммунистов Квиринга сменил Каганович. Многие годы спустя методы работы Лазаря Моисеевича, его диктаторские замашки, жестокость будут осуждены, он окажется исключённым из партии (правда не за украинизацию), лишиться высоких постов. Но это будет потом.

А в 1925 году Каганович именовался "вождём украинского народа" и обладал огромными полномочиями для решения поставленных перед ним задач. Задачи, между тем, были непростые.

Южная (малорусская) ветвь русского народа, теперь официально называемая украинцами, украинизироваться не желала. Нового языка население не понимало, не принимало и не хотело принимать. "Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа", - торжественно объявил Председатель Совета Народних Комиссаров УССР Влас Чубар.

Но "приближать" начали не с той стороны. На вооружение был взят тезис Агатангела Крымского: "Если на практике мы видим, что люди затрудняются в пользовании украинским языком, то вина падает не на язык, а на людей"

Иными словами, не язык стали приближать к народу, а народ – к языку. Достигнуть этой цели без принуждения оказалось невозможным. Тут-то и пригодились "способности" Кагановича. Лазарь Моисеевич взялся за дело со свойственной ему решительностью. Всем служащим предприятий и учреждений, вплоть до уборщиц и дворников, было предписано перейти на украинский язык.

Замеченные в "отрицательном отношении к украинизации" немедленно увольнялись без выходного пособия (соблюдения трудового законодательства в данном случае не требовалось). Исключений не делалось даже для преприятий союзного подчинения.

На украинский переводилась вся система образования

Мова стала главным предметом везде – от начальной школы до технического вуза. Только на ней разрешалось вести педагогическую и научно-исследовательскую работу. Изучение русского языка фактически было приравнено к изучению языков иностранных.

Административными методами украинизировалась пресса, издательская деятельность, радио, кино, театры, концертные организации. Запрещалось дублировать по-русски даже вывески и объявления.

Ход украинизации тщательно контролировался сверху. Специальные комиссии регулярно проверяли государственные, общественные, кооперативные учреждения. Контролёрам рекомендовалось обращать внимание не только на делопрозводство и на приём посетителей, но и на то, на каком языке работники общаются между собой.

Когда, например, в народном комиссариате просвещения обнаружили, что в подведомственных учреждениях и после украинизации преподавательского состава технический персонал остался русскоязычным, то немедленно распорядились, чтобы все уборщицы, извозчики и курьеры перешли на украинский. Не знающие "рідной мови" должны пройти курсы по её изучению, причём деньги на эти курсы вычитались из зарплаты обучающихся.

А Каганович всё не унимался. Особую ненависть вызывало у него не желающее украинизироваться коренное население. Если к выходцам из Великороссии хотя бы на первом этапе допускались методы убеждения, то на малороссов (украинцев) Лазарь Моисеевич требовал "со всей силой нажимать в деле украинизации"

Украинцы отвечали взаимностью. Известный историк "рідной мови", ярый украинский националист, представитель диаспоры Юрий Шерех (Шевелёв) констатировал, что последствия политики Кагановича "были далеко не простые. С одной стороны, больше, чем когда-либо, людей овладело украинским языком, ознакомилось в определённой мере с украинской литературой и культурой, кое-кто даже начал говорить по-украински.

На улицах больших городов украинский язык звучал чаще, чем перед тем, хоть и не заменил русский как способ ежедневного общения. С другой стороны, присущий политике элемент принудительности и искусственности возбуждал чувство враждебности к украинскому языку.

Появилась масса анекдотов, к сожалению, не собранных и не изданных, поднимавших украинский язык на смех

Как признавал Шерех, украинизация не получила массовой поддержки в народе. "Рабочие и средний класс были, в лучшем случае, равнодушны. Не сохранилось никаких сведений про какой-либо энтузиазм крестьянства"

Но отсутствие массовой поддержки Лазаря Моисеевича не волновало. Он опирался не на народ, а на "национально-сознательных" субъектов, преимущественно австрийской закваски, выписанных из Галиции. Уже к концу 1925 года в УССР орудовала 50-тысячная армия галицких "янычар", подготовленных ещё при Франце-Иосифе.

Их число увеличивалось с каждым месяцем. Одновременно, чтобы придушить всякое недовольство действиями украинизаторов, официально было объявлено, что "некритическое повторение шовинистических великодержавных взглядов о так называемой искусственности украинизации, непонятном народу галицком языке и т.п." является "русским националистическим уклоном"116 (обвинение, грозившее в то время серьёзными неприятностями)

Всякий несогласный с национальной политикой Кагановича подвергался травле. Особенно доставалось литераторам. На них лежала обязанность развивать самостоятельную литературу на украинском языке, но они, как и большинство украинцев, нового языка не знали и накликали на себя обвинения в "неуцтві", "рабской зависимости" от "русской языковой, буржуазной по сути своей, традиции"

В числе прочих критике за употребление "русизмов" подвергались Павло Тычина, Владимир Сосюра, Максим Рыльский, Юрий Яновский, Петро Панч, Иван Ле, Андрей Головко, Валерьян Пидмогильный, Семён Скляренко, Иван Микитенко, Мыкола Хвылёвой, Юрий Смолич, Юрий Шовкопляс и другие. "Современный писатель украинский, за небольшим исключением, украинского языка не знает.

Ему нужно взять в руки "Изюмова" (имелся в виду "Словник", составленный известным украинизатором, мовознавцем Изюмовым), "даже выдающиеся поэты и писатели-стилисты нарушают правильность, и чистоту и портят эффекты художественного достижения ненужными ошибками и абсолютно противными духу украинского языка русизмами"1 - били тревогу подручные Лазаря Моисеевича и категорически требовали: "Писатели должны выучить язык".

Писатели, безусловно, старались. Они "исправляли ошибки", благодарили за "критику", брали на себя повышенные обязательства. Кто искренне, кто вынужденно "бойцы литературного фронта" стремились избавиться от "тяжкого наследия" русской культуры, скорее выучить новый для себя украинский язык. Но выучить его было непросто.

"Рідна мова" не стояла на месте

Из неё старательно вычищались слова русского происхождения, которые заменялись словами польскими, немецкими, выдуманными, какими угодно, лишь бы сильнее отделиться от великороссов. Группа академиков ревизовала словари, снова и снова реформировалась грамматика.

Эти процессы вызывали бурный восторг у украинизаторов. Они с удовлетворением отмечали: "В украинский язык за короткий срок включены десятки, даже сотни тысяч новых слов. Это величайшее событие. От этого не только изменится лексика украинского языка, но это имеет также колоссальное значение для целого процесса дальнейшего развития украинской пролетарской культуры".