Stek

Когда объявили о начале войны, никто не знал, какой бедой она ворветься в каждый дом, в каждую семью, сколько детей оставит сиротами, а жен - вдовами.
Всем было нелегко, но особенно множество испытаний выпало на долю мирного населения, находившегося, как тогда говорили, «под немцем»...

Сколько мы всего пережили в оккупации за полтора года - словами описать невозможно. Рабское ярмо на шее или смерть - вот горькая участь всех нас, оказавшихся под пятой немецких оккупантов.

Поэтому, затаив дыхание, прислушивались к канонаде, которая становилась все ближе и ближе. Казалось, еще день-два и наши войска, наконец, освободят нас.

Только рано радовались мы. 2 марта 1943 года фашисты полностью сожгли всю нашу деревню Чертовка (Трубино) Вырубовского сельского Совета. Пришлось вырыть в снегу наподобие окопов и жить в них. Но это было полбеды.

Немцы, отступая, не жалели никого. Жителей нашей деревни и многих других из соседнего Гжатского района - более 450 человек - согнали в овин и подожгли. Здесь были и старики, и дети. Рядом со мной была мать, пять братьев, три сестры. Дети плакали.

Стоял неимоверный человеческий стон. На людях стала гореть одежда, они метались по овину, а выбежать было невозможно, так как проходы были завалены трупами.
Ну, а кому все-таки это удавалось, попадали под огонь пулеметов.
Мне было всего 12 лет. Умирать не хотелось. Я уловил момент, когда пулемет замолчал, и выскочил из овина.

Пробежав метров пять, упал в снег.

По счастливой случайности очередь прошла рядом, правее меня. Фашисты посчитали, что я убит.

Когда овин сгорел, стоны и крики прекратились, немцы отошли в соседнюю деревню - Добринка. А я продолжал лежать на снегу еще несколько часов, боясь подняться.
И как я был рад, когда увидел, что с противоположной стороны от овина поднялась женщина с шестилетним ребенком.

Это была жительница Гжатского района Матрена Андреевна Топаровская. Ей также удалось выбежать и притвориться убитой.

А сыну, лежащему рядом с ней, она шептала, чтобы он не шевелился и не кричал. К большому нашему горю мальчишка на третий день после освобождения погиб, подорвавшись на мине.

Утром пришли наши. При виде сожженных трупов, которые еще вчера были живыми людьми, воины снимали шапки и молча шли вперед, на врага.

И мы знали, что оккупантам пощады не будет, потому что нет прощения врагам за такие злодеяния.

Те зверства, которые чинили фашисты в то время, мы никогда не забудем до последних дней своей жизни.

Расскажем о них своим детям, внукам, чтобы помнили, какой ценой завоевана Победа...

С. Самуилов

Шпионка

сжимается всё внутри...(

АРИадна

Так и хочется помолиться... Знать бы, кому(

stiker

Да. Сколько же таких Хатыней по России, Белоруссии, Украине ... Не счесть...
Где то жители успели уйти, где то сгорели в своих домах.
Не доезжая до, Угры есть памятник жителям сожженных деревень...

raport

Сожгли немцы одну деревню и недалеко от Вязьмы. При отсуплении была соженна д. Песочня и ее жители, согнанные в один из домов , спаслись немногие. Д. Песочня лежала по другую сторону ж.д. Вязьма- Брянск от д. Двоевка и аэродрома Двоевка.

Dmitry Lisienkov

Ордылево, ныне Сафоновский район на границе с Вяземским, 15 км. за Хмелитой, наша деревня через речку от нее. Всех собрали из деревень Ордылево и Павлово и сожгли в сарае. Выжил один мужик и все.