brick

В воспоминаниях Микояна нашел запись о гибели в авиакатастрофе подполковника П. Гвоздева.
В то время Микоян служил в 12-м гвардейском авиационном полку противовоздушной обороны и находился на аэродроме Двоевка.

Микоян Степан. Мы — дети войны: Воспоминания военного летчика-испытателя
"Как-то в Двоевку прилетел с Центрального аэродрома комиссар нашего полка подполковник П. Гвоздев. Передвигая ручку крана для выпуска шасси перед заходом на посадку, он, видимо, перчаткой задел рукоятку включения магнето (зажигания) мотора и выключил его. Мотор «обрезал». Гвоздев, не поняв причину, стал разворачиваться, чтобы сесть на полосу, перетянул «на себя» ручку, свалился на крыло и разбился. "

В архивах нашлись сведения
Гвардии подполковник Гвоздев Петр Алексеевич, зам ком.ИАП по политчасти, погиб при катастрофе самолета Як-9 09.06.1944 г. на аэродроме Двоевка, похоронен на Новодевичьем кладбище 11.06.44. В 1943 г. был награжден орденом Красной Звезды.
Смотря на наградной лист - опытный пилот и вдруг такая оплошность, приведшая к гибели, а может причина другая.

Изображения

	Гвоздев.jpg (60.3 Кб, 14 просмотров)
	Гвоз_док.jpeg (33.9 Кб, 13 просмотров)
	г1.jpg (161.9 Кб, 16 просмотров)
	г4.jpg (229.3 Кб, 16 просмотров)

raport

действительно, пока не найду следов пребывания 11 ИАП на аэродроме Двоевка. Возможно он погиб в районе аэродрома, но сам полк там не базировался и похоронили по месту гибели. Не знаю как в войну, но где то в 50 - 60 е от места захоронения недалеко был штаб (так мне помниться). В 70 е там был жилой дом и жил один наш товарищ.



Добавлено через 26 минут 56 секунд
11 ИАП вообще загадочный полк оказывается,

ссылка

brick

Цитата."Не знаю как в войну, но где то в 50 - 60 е от места захоронения недалеко был штаб (так мне помниться). В 70 е там был жилой дом и жил один наш товарищ."

Там был штаб батальона аэродромного обслуживания, а чуть дальше, севернее, стояла казарма рядового состава БАО, но ее сожгли в 1961 году.

Добавлено через 23 минуты 45 секунд
Прочитал сообщение №79, там речь о Иване Пташкине, стал копать, нашел рассказ

Семенихин Геннадий
Иван Пташкин
Нравоучительные сюжеты*-*3
"Совсем недавно на одном из самых глубоких эскалаторов старого таганского метро меня обогнал невысокого роста генерал-майор авиации с Золотой Звездой Героя Советского Союза."
Пташкина генерала, да еще Героя в реальности не было.
Вообще Семенихин был известным придумщиком, для правдивости часто привязывался к конкретной местности, а фамиии вымышленные вставлял. Вероятно рассказ получился по разговору с одним из ветеранов войны и для красоты надо домыслить. И в других его рассказах также.

Авиатор

Я так понимаю, что полуразрушенный фундамент, это от штаба батальона остался. Часто там прохожу. По этой лесной дороге ближе к автопарку просматривается бетон. Видимо дорога была бетонной хотя бы до штаба. До старого штаба БАО.

brick

Да была там бетонная дорога, построена в 48- 49 годах, не очень хорошая, мы там катались на великах и часто падали. Она было только до штаба, а потом насыпная.

Добавлено через 33 секунды
В 11 иап служил Микоян С и даже был сбит нашими, в 44 г он был в Двоевке.

Микоян С.Мы — дети войны: Воспоминания военного летчика-испытателя
Отрывок из книги, полностью читать http://militera.lib.ru/memo/russian/mikoyan_sa/pre.html
На следующий день в Управлении кадров мы получили назначения в боевые авиаполки. Володя Ярославский поехал в Клин, Тима Фрунзе — в Монино, а я попал в 11 -и истребительный авиаполк, стоявший на Центральном аэродроме в Москве. Уже одиннадцать дней шло наступление наших войск, гнавших немцев от столицы.
11-й авиаполк 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО в критические дни обороны Москвы, когда немцы дошли почти до Химок, занимался несвойственным для истребительной авиации ПВО делом — штурмовками наземных войск. Самолеты Як-1, которыми был вооружен полк, для этого не были приспособлены — хотя за спиной летчика была бронеспинка, спереди брони не было, если не считать небольшого бронестекла в козырьке фонаря кабины. Вооружение для действий по наземным войскам было недостаточным, но его усилили — установили под крыльями шесть балок для РСов — реактивных снарядов типа наземных «катюш», но малого калибра.
Командиром полка был майор Н.Г. Кухаренко, а комиссаром майор Вакуленко, часто летавший в качестве командира группы.

Можно представить, насколько близко к Москве подошли немецкие войска, если полет на штурмовку с Центрального аэродрома (Ходынка) занимал от взлета до посадки 17–18 минут! Такой же «работой» занимался и другой базировавшийся на этом аэродроме истребительный авиаполк, получивший за оборону Москвы наименование 12-го гвардейского. Позже мне довелось в нем служить.

При штурмовках 11-й полк нес большие потери. 14 декабря лейтенант Венедикт Ковалев, будучи подбит во время штурмовки, направил свой горящий самолет на немецкую зенитную батарею (4 марта 1942 года ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза). Мне рассказали также о не вернувшихся два дня назад после штурмовки летчиках В. Головатом и В. Миккельмане. Особенно тепло и с печалью говорили о смелом летчике и хорошем товарище Миккельмане. А Головатый уже дважды был сбит и возвращался в полк, и вот опять... Но через три или четыре дня, уже при мне, Головатый снова вернулся! [90]

В составе 11-го полка осталось, кажется, только двенадцать летчиков и восемь самолетов. Для боевых вылетов использовали даже учебно-тренировочный Як-7В («вывозной»), установив в передней кабине бронеспинку. В первую военную зиму снежный покров на аэродромах еще не укатывали, поэтому колеса на самолетах были заменены на лыжи, при уборке шасси прижимавшиеся к крылу. Самолеты к зиме были покрашены для маскировки белой краской. В это время в полк из эскадрильи инспекции передали новый Як-1, его закрепили за мной. Он был обычного зеленого цвета — не успели перекрасить, и это позже сыграло некоторую роль в моей судьбе.
6 января 1942 года нашу пару, командира звена Лапочкина и меня, подняли по тревоге в воздух: на подходе к Истре обнаружен Ю-88, очевидно, разведчик. Это был мой тринадцатый вылет на боевое задание. Когда мы пришли в район Истры, самолета противника уже не было. Командир знаками показал мне, чтобы я вышел вперед и выполнял роль ведущего при дальнейшем патрулировании. У меня было приподнятое настроение, близкое к эйфории, — я чувствовал себя настоящим боевым летчиком, мне было море по колено! [93] Наученный тем, что потом произошло, я выработал для себя правило, которому стараюсь всю жизнь следовать — как только чувствую необычную приподнятость, особенно в сложных делах, мысленно одергиваю себя и говорю: «Повнимательней!» Думаю, что это меня оберегало от самоуверенности и помогало избегать опасных ситуаций.

Я увидел впереди слева три истребителя, идущие навстречу. Когда они оказались слева и выше, сделал боевой разворот (то есть на 180° с набором высоты) и вышел метров на семьсот сзади них, но тут же понял, что это «яки», и начал отворачивать вправо, продолжая за ними наблюдать. Вдруг левый ведомый энергично развернулся влево и зашел мне в хвост. Я ввел самолет в вираж с максимальным креном. Глядя назад, я видел, что белый «як» с красными звездами «сидит на хвосте» вплотную, метрах в пятидесяти. Вираж я выполнял предельный, с максимальной перегрузкой, поэтому с однотипного самолета, имеющего такие же возможности, попасть в мой самолет было нельзя. Сделав два или три виража, я решил из него выйти, так как самолет был явно свой. Как только вывел из крена, увидел слева не более чем на метр от кабины зеленые струи трассирующих пуль. Сжался, прячась за бронеспинкой кресла, покачал крыльями, давая знать, что я свой, и переворотом ушел вниз. Выйдя в горизонтальный полет, увидел, что фанерная обшивка крыла у самого фюзеляжа, где находится бензобак, кусками выломана и оттуда вырываются языки пламени. Если бы очередь попала в фюзеляж, бронеспинка меня бы не спасла, так как летчик стрелял, кроме пулеметов, также из пушки. Опять везение.

У меня не возникло даже мысли о прыжке с парашютом, хотя это было бы более правильным решением. Быстро снизился и стал садиться, не выпуская шасси, на покрытое снегом поле. К этому моменту огонь был уже и в кабине — очевидно, горящий бензин протек из крыла в фюзеляж. Левой рукой защищал от огня лицо, правая была на ручке управления. На мне был меховой комбинезон, кожаный шлем и очки, спасшие мне глаза, но на руках были шерстяные перчатки, которые просто горели. Вспомнилось, что перед вылетом я раздумывал, какие перчатки надеть, и отложил в сторону кожаные на меху перчатки с большими крагами, которые нам тогда выдавали. Как я об этом потом пожалел — они бы защитили не только руки, но и лицо. [94] К моменту выравнивания на посадке огонь был уже очень сильным, смутно помню, что кричал от боли. Следующее, что выплывает из памяти, — самолет на земле, я поднимаюсь в кабине и стаскиваю с себя ремешок горящего целлулоидного планшета. Опять провал в памяти, — и я уже на снегу метрах в семи от горящего самолета. Подумал — сейчас начнут рваться снаряды боекомплекта, и отползал, чувствуя сильную боль в коленях. Решил, что ранен, но потом оказалось, что у меня сломана правая нога в области колена — видимо, вылезая через борт кабины, я упал коленом на крыло, — а также обожжено лицо, кисти рук и левое колено (штанина комбинезона в этом месте просто сгорела).

Низко надо мной прошел «як», — мой ведущий, Лапочкин. Я помахал ему рукой, показывая, что жив. Красочная картина — зеленый самолет, охваченный ярким пламенем, на белом снегу... Я отполз на руках еще пару метров, и начали рваться снаряды. Подошли на лыжах три подростка лет десяти-двенадцати, подложили под меня несколько лыж и потащили к проходящей недалеко дороге. Там меня кто-то уложил на розвальни, запряженные лошадью. Мороз был сильный, обожженное лицо и руки стали обмерзать, кто-то надел мне варежки и закрыл лицо шапкой. Сутки я пробыл в полевом госпитале, находившемся в каком-то старинном здании на окраине города Истры (кажется, это был дом отдыха). Ожоги оказались сильными — третьей, а местами четвертой степени и мучительно болели. Медсестра мазала их раствором марганцовки, боли проходили, но вскоре я снова начинал стонать. Госпиталь был переполнен, раненые лежали в холле и на площадках лестницы, стоны раздавались отовсюду.

На следующий день из Москвы пришла «санитарка» с секретарем моего отца Александром Владимировичем Барабановым, знавшим меня с детства. Меня отвезли в Кремлевскую больницу на улице Грановского, где я пролежал около двух месяцев. На лице ниже глаз была толстая черная корка с отверстием между губами, через него и кормили с помощью поилки. Наблюдавший меня профессор А.Н. Бакулев пинцетом снимал слои корочки, уверяя, что следов не останется. А позже, когда действительно на лице почти не осталось следов, Александр Николаевич признался, что только успокаивал меня и маму, а на самом деле ожидал, что будут рубцы, такие же, как остались у меня на кистях рук и на колене.

Сбил меня летчик 562-го полка (в нем служил Володя Ярославский, он мне и рассказал) младший лейтенант Михаил Родионов. [95] На аэродроме после посадки он сказал: «Кажется, я своего сбил» — и добавил: «А что он мне в хвост полез?..» Видимо, был разгорячен боевым полетом, и его еще сбило с толку, что у меня самолет зеленого цвета, а не белый. И все-таки непонятно — я ведь стал уже отворачивать от их группы, когда он зашел мне в хвост, и потом я сам вывел из виража, то есть перестал обороняться. Как мне потом рассказали, в связи с этим был выпущен приказ (а уже в наше время я его прочитал), которым предписывалось Родионова отдать под суд, а «степень вины лейтенанта Микояна определить после его излечения». Насколько я знаю, его не судили, и со мной никто не разбирался. Хотя не так давно известный летчик, участник войны в Испании, как и Отечественной, тогда еще подполковник, а после войны генерал Михаил Нестерович Якушин рассказал мне о том, что был у меня в больнице (хотя я этого не помнил), для того, чтобы уточнить детали этого случая для подготовки приказа (он тогда был заместителем командира 6-го авиакорпуса, в который входил наш полк).

Ratnik

Крюков Константин Алексеевич
(06.1922 г. - 01.1979 г.)

Родился 8 Июня 1922 года в селе Хламово, ныне Старожиловского района Рязанской области, в семье крестьянина. С 1927 жил в Кунцево Московской области ( ныне в черте Москвы ). Окончил 9 классов, аэроклуб. С 1940 года в Красной Армии. В том же году окончил Качинскую военную авиационную школу пилотов.
С Октября 1941 года сержант К. А. Крюков в действующей армии. По 1942 год сражался в 428-м ИАП, затем - в 120-м ИАП (7 Марта 1942 года преобразован в 12-й Гвардейский ИАП ).
К Октябрю 1943 года заместитель командира эскадрильи 12-го Гвардейского истребительного авиационного полка ( 320-я истребительная авиационная дивизия, 1-я Воздушная истребительная армия, Войска ПВО страны ) Гвардии старший лейтенант К. А. Крюков совершил 297 боевых вылетов, в 24 воздушных боях лично сбил 5 самолётов противника и 10 в группе с товарищами.
29 Марта 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
После войны продолжал службу в ВВС. В 1949 году окончил Военно - Воздушную академию. С 1958 года Гвардии полковник К. А. Крюков - в запасе. Жил в Москве. Умер в Январе 1979 года. Похоронен на Кунцевском кладбище.
Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени ( дважды ), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды ( дважды ); медалями.

К. А. Крюков у своего МиГ-3, Подмосковье, 1941 год.

В Декабре 1941 года Константин Крюков уничтожил 2 самолёта: бомбардировщик Do-215 и истребитель Ме-109. В Январе 1942 года - ещё 2 самолёта. И так далее...

В Январе 1942 года лётчики 6-го ИАК ПВО выполняли задачи и по нанесению штурмовых ударов по войскам и военным объектам противника. 18 Января в районе станции Мятлево сержант К. А. Крюков взорвал склад боеприпасов.
Всего за время Великой Отечественной войны Гвардии капитан К. А. Крюков совершил более 320 боевых вылетов, провёл 27 воздушных боёв, в которых уничтожил 5 самолётов противника лично и 10 в группе.
Следует отметить, что многие зарубежные источники указывают на другие цифры. Так в известной книге Томаса Полака и Кристофера Шоурза "Асы Сталина" указывается на 21 воздушную победу ( 11 лично и 10 в группе ), в 575 боевых вылетах ( в том числе 157 - в ночное время ).

Истребитель МиГ-3 на котором летал К. А. Крюков.
12-го ГвИАП, 1942 год.

Однако, по воспоминаниям известного лётчика - испытателя, Героя Советского Союза, Степана Анастасовича Микояна ( опубликованы в книге Артёма Драбкина - "Я дрался на истребителе", выпущенной в Москве издательствами "ЯУЗА" и "ЭКСМО" ) эта информация, скорее всего, не соответствует действительности

Весной 1943 года 12-й Гвардейский истребительный авиационный полк ПВО ( в котором тогда служил К. А. Крюков ) базировался на Центральном аэродроме, но были и выносные точки: в Клину, под Серпуховом, в Кубинке и под Вязьмой. Летали уже на Як-9 различных модификаций.

Комэск 12-го ГвИАП ПВО Капитан
К. А. Крюков ( слева ) и командир
звена Капитан С. А. Микоян у Як-9.
Аэродром Двоевка, Май 1944 г.

Когда наши войска взяли Смоленск, эскадрилья Крюкова летала с аэродрома Двоевка, около Вязьмы, на прикрытие коммуникаций Северо - Западного фронта. Потом лётчики начали летать ночью: работали в Клину по прикрытию Москвы. Вокруг Москвы было кольцо, разделённое на сектора, и каждая пара истребителей получала сектор, где они должны были работать ночью на случай налёта немцев. Вылетали с аэродрома Двоевка, гонялись за немецкими разведчиками, но ни одного догнать не удавалось, хотя лётчики их отгоняли и не давали им работать.

К. А. Крюков в кабине своего МиГ-3. 1942 год.

В районе Вязьмы пробыли довольно долго, хотя основная база была на Центральном аэродроме. Летали также с Двоевки ночью на прикрытие Смоленска, поскольку ночников на фронте не было и только лётчики ПВО летали ночью. Налётов, правда, не было. Воздушных боёв - соответственно...
Лётчики полка всё время ждали, что их перебросят на запад. Но потом им сказали, что они золотой фонд обороны Москвы и 12-й Гвардейский полк никуда не пошлют.
Только однажды, в 1943-м году, одна эскадрилья полка была послана во фронтовую полосу, и там были и сбитые немцы, и наши погибшие...


Источник: http://airaces.narod.ru/all11/krykov_ka.htm

Добавлено через 38 минут 55 секунд

33-й истребительный авиационный полк ПВО
(краткая справка)

В действующей армии 22.06.41 - 18.02.45 гг.

Сформирован 15.05.38 г. на основании приказа НКО 046 от 06.03.38 г. с местом дислокации г.Могилев.

В период 04.09.38 - 28.11.38 г. в связи с чехословацкими событиями полк нес боевое дежурство на аэродроме Ганута, находясь в готовности No. 2.

С 13 по 24.09.39 г. в составе 66 авиабригады полк принимал участие в освобождении Западной Белоруссии. Выполняет боевую задачу по прикрытию с воздуха наступающих войск, железнодорожных эшелонов на участке Минск - Барановичи.

С 24.09.39 г. на аэродроме Белосток нес боевое дежурство с задачей перехвата германских самолетов, нарушающих границы СССР.

С декабря 1939 г. нес дежурство на аэродроме Пружаны. Одна эскадрилья была выделена для участия в войне с Финляндией.

Перед началом войны полк базировался в Пружанах. Входил в состав 10 сад. К 22.06.41 г. имел на вооружении 44 самолета И-16 (в том числе 7 неисправных).

22.06.41 г. в 3 часа 30 минут полк начал боевые действия, отражая налеты бомбардировщиков на города Брест, Кобрин, Пружаны и ведя воздушные бои с истребтелями противника. К 10 часам утра в полку не осталось ни одного способного подняться в воздух самолета. Его боевые действия фактически окончились.

26.06.41 г. полк выведен на переформирование в 1 зиап. Здесь на аэродроме Сейм переучился и получил на вооружение истребители ЛаГГ-3.

С 14.07 по 05.08.41 г. с аэродрома Тушино в составе 6 иак ПВО полк выполнял задачи по прикрытию Москвы.

С 05.08.41 по 20.10.41 гг. входил в состав 43 сад Западного фронта. Базировался на аэр. Двоевка (район г. Вязьма) Выполнял задачи по сопровождению бомбардировщиков, разведке и штурмовке войск противника. Прикрвал с воздуха г. Вязьма, аэродром Двоевка и штаб фронта ст. Красня. В боевых вылетах сопровождали Су-2 и Пе-2, сами участвовали в штурмовых ударах в районе Ярцево-Духовщина.

В сентябре 1941 г. на базе полка проходили фронтовые испытания нового ЛаГГ-3 с 37-мм пушкой. Звено - Баринов, Яхнов, Перескоков. В полку присутствовали конструкторы пушки Б.Г.Шпитальный и самолета - М.И.Гудков.

В начале октября 1941 г. в полку осталось 6 самолетов. 6 октября оставшиеся самолеты взлетели под огнем противника, отштурмовали танки, ворвавшиеся на стоянку, и ушли на восток. Перелетели на аэродром Ватулино (район г. Руза).

19.10.41 г., получив в Арзамасе новые самолеты, полк перелетел на аэродром Правдинск, под г. Балахну. Вошел в зону ПВО г. Горького.

Источник: http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi...ct/p/iap33.dat

Ratnik

Посчастливилось мне на днях побывать в рамках пресс-тура Министерства обороны на аэродроме "Вязьма-Двоевка", где расположена авиабаза армейской авиации, вооруженная вертолётами Ми-8 и Ми-24. Авиабаза образована на основе 440-го авиаполка, базировавшегося тут ранее, путём слияния с ещё двумя полками. В состав авиабазы второго разряда входят 3 эскадрильи: одна - на транспортных Ми-8, вторая - на боевых Ми-24, третья - на специализированных модификациях Ми-8, предназначенных для радиоэлектронной борьбы. К сожалению, командование части вертолёты 3-ей эскадрильи фотографировать запретило.

КДП (Командно-диспетчерский пункт) - отсюда происходит управление полётами.
Кстати, у ДОСААФ и пилотажной группы "Русь", базирующихся на
этом же аэродроме, КДП свой, отдельный.

Авиационный пёс

На стоянку вертолёты заруливают своим ходом (в отличии от самолётов они могут двигаться задом)

В части есть свой музей, в основном посвященный истории 440-го полка,
образованного в 80-е годы в ГДР в городе Стендаль. А это эмблема полка.

Вяземский Ми-24 и американский Apache на одной стоянке на аэродроме Приштина в Косово. Силы KFOR


Флаг Смоленской области, прошедший с вяземским вертолётным полком чеченскую войну...

Источник: http://solock.livejournal.com/948.html

raport

Добавлю немного.


кликабельно

я думаю управление и вспомогательные службы были сосредоточены в этом районе.

YuVV

Помнится, в 1973 году там, слева и справа от ворот, стояли тренажные УтИ МиГ-15 и МиГ-17. Потом их (точнее, только передние части фюзеляжа) затащили через окна на первый этаж штаба, где были учебные классы.
В 60-е годы все служебные помещения были расположены вдоль этой дороги к нынешнему автопарку.
Жилые дома были на Лесной. А столовая была в помещении около конечной остановки автобуса - там сейчас какой-то склад воинской части (в середине 60-х ездили туда из Вязьмы на велосипедах вдоль ж.д. за сигаретами)

brick

Была некоторая пауза по добыванию информации.
Удалось встретиться со старой жительницей В-Брянской (1920 гр), родилась в д. Ново Рожново,одно время работала в медсанчасти 304 ИАП. Что вспомнила:
самолеты винтовые на аэродроме летали до 47-48 года, потом началось восстановление и строительство аэродрома и авиагородка Лесное. Сам аэродром строили военные, а двухэтажные дома и финские домики в городке, нанимали гражданских. В 52 г прилетели реактивные самолеты и начали активно летать, часто падали . Она работала в то время санитаркой в медсанчасти. В 60 году в\ч убрали и сделали ДОСААФ, много местных пошли туда работать.
Добавлю. В 50 х на аэродроме базировался 304 иап, он в Двоевку прибыл из Китая и одна эскадрилья 401 ИАП, который тоже из Китая в Смоленск. 401 полк уже летал на МиГ15 и в Двоевке переучивал летный состав 304 п. Летать начали с весны 1952 года, в это время полк пополнялся самолетами. В 1954 году, когда завершили расширение аэродрома Смоленск- Северный, эскадрилья 401п убыла в Смоленск. В 58 году полк стал получать самолеты МиГ-17 из Смоленска, а МиГ-15 списывали, разбирали и вывозили под погрузку на ветку ж\д ст. В-Брянская ( это рядом с баней). МиГ-15 спарка в полку остались. Поступали по ж\д контейнеры с новыми самолетами, которые собирали на аэродроме. В Смоленске 401 полк в это время переходил на Миг-19.
В 60 году произошло сокращение ВВС ПВО и 304 иап расформировали, летчиков отправили в другие полки.
------------------------------
raport, повторю там где ты указываешь, был штаб БАО, я помню, был там неоднократно.
в дополнение фото где находился штаб и клуб 304 полка. Клуб после постройки нового "Сокол" стал использоваться под вещевой склад.
фото где стадион и военторг.
На спортивной площадке перед военторгом были: турники, волейбольная и баскетбольная площадка и тренажеры. Футбольное поле было хорошее, городские приезжали с нашими играть, вокруг поля была беговая дорожка из шлака, тоже хорошая, ровная, но падать там нельзя было без последствий.
--------------------------------
затронул тему о Кладбище военных летчиков, но что-то никто не дополнил. Может информация есть у местной власти - сельсовете, они должны были вести учет. Кто бы спросил у председателя сельсовета, все ниточка к дальнейшему поиску.
Еще вопрос - остались ли материалы по истории ВУАЦ, помниться их собирали.

Изображения

	фска.jpg (385.7 Кб, 20 просмотров)
	фск.jpg (219.7 Кб, 21 просмотров)