Zet

Как обычно, бродя по просторам сети Интернет, собирая по крупицам различную информацию, как для работы, так и о городе, случайно наткнулся на интригующее название: Любовь под Вязьмою. Заинтересовавшись, открыл страничку, и начал читать эту древнюю статейку, где упоминается наш городок, и постепенно накапливающая злость, побудила начать эту тему.
Ссылку на первоисточник не даю, кому интересно, найдет в том же Яндексе по запросу Любовь под Вязьмою. Начиналось все довольно красиво и прилично:
Но, наверное, все это лирическое вступление было просто эпиграфом, и дальше просто извергались откровенные фекалии и смрад. Естественно, в его путевых заметках Вязьма – образ собирательный, и конечно все уездные городки имеют такой непрезентабельный вид, грязь и ухабы, обшарпанные дома, и магазины с просроченными продуктами. Но все же не будем нарушать порядок повествования.
После этих слов, мне сразу представился эдакий столичный, преуспевающий «акула пера», с локтивизмом от Shade, холеная рожа, которого не пролезает в двери джипа. Так кто же такой этот быдло-писака, который поливает язвительной грязью провинцию? Провинцию, которая кормит, которая его защищает, и деньги которой, идут не на свое благоустройство, а на благоустройство столицы. Эта ненавистная ему провинция, у которой в советские времена не было даже туалетной бумаги, у которой колбаса была по праздникам, а мандарины только на Новый Год! Мало что изменилось с тех времен в плане распределения и перераспределения материальных средств, поэтому все вышеперечисленное актуально и в настоящее время.
Как бы он, наверное, хотел, чтобы «изредка штурмовавшие иноземцы» его заштурмовали, и гнилой зуб местного Кремля не доставлял гордости никому! Пусть здесь не прослеживается совершенно никакого уважения к защищавшим его предкам, но как отчетливо прослеживается пренебрежительность в каждой запятой!
Хочется сказать, что туалеты в таких городках никогда и не отстроят, пока провинция, наконец, не займется именно своими проблемами, а не проблемами Москвы, и не перестанет отстраивать туалеты во мраморе там, и не перестанет кормить таких выродков, которые, хотя бы имели хоть какие-то человеческие качества уважения к руке, кормящей!
Помню в отрочестве еще те времена, когда неравенство столицы и провинции было не так ощутимо, и когда москвичи приезжали к нам в кооперативных платьицах и штанишках, но уже тогда их самодовольные рожи, эдаких хозяев жизни, просто просили кулака. Помню, когда москвичи, еще не задохнувшиеся в бабле, приезжали в провинцию, но их уже распирало во все стороны от штампа в паспорте столичной прописки. Но времена меняются, и нашим магазинам приходится торговать тем, что у них способны купить жители, работающие за еду, и предприниматели вправе гордиться, так называемым евроремонтом, который делали своими силами!
И вот, подводя итоги, бывший горкомовский работник, не бедствовавший и в прошлом веке, привыкший, чтобы все блага жизни были доступны, становится эдаким собирательным образом «хозяина жизни» из столицы.
Близится лето, и целые толпы хозяев, задохнувшиеся от угара Москвы, устремляются к березкам. Проходя по улицам города можно будет часто видеть за тонированными стеклами, самодовольные рожи, покручивающие брелоки на пальце, пренебрежительно рассматривающие останки древнего камня и евроремонт купеческих домов. Наглый приценивающийся взгляд, постоянно бегает в поисках «что-то купить», ибо в столице уже все скуплено, а бабло должно работать. И они, из персонажей «Скотного Двора» напоминают хорьков – бурундуков, которые оценивающе оглядывают окрестности в поисках «что купить», «куда вложить», и при отказе превращаются в вонючих скунсов.
Неуважаемый Николай Климонтович, приезжайте к нам еще. Город Вязьма с нетерпением ждет Ваших красочных репортажей о российской глубинке!