mery

Громкий хлопок дверью автомобиля поставил не точку, кляксу в их отношениях. Она попыталась отдышаться и силой вырвать из головы эти его слова, но они продолжали звучать в её ушах:
- Извини, я не готов воспитывать чужого ребёнка. Я буду помогать материально, но далее я пас. Кстати, на развод я подавать не буду, просто не хочу признавать чужого ребёнка своим.
Её зрачки расширились: «И это говорит мой друг, мой Сёма? Наверное, я всё время принимала его за другого человека».
Она практически выскочила из автомобиля. Набрав в лёгкие воздуха, Лиза с силой выдохнула и пошла прочь. Потом она пол дня провалялась на диване у Жанны, потом засела за компьютер, игнорируя её вопросы. Мысль, возникшая в мозгу, воспалённом обидой, оказалась верной: ДАР`in собрал для неё полную информацию. Теперь она знала, где живёт её двойник. И Лиза вызвала такси.
- Не пущу,- завопила Жанка. - Тебе нужны покой и присмотр.
- И сиделка, да? Жан, я только съезжу в одно место и вернусь.
Та метнулась по лестнице наверх. Через несколько минут, вернувшись в плаще, Жанна заявила:
- Я с тобой.
- Ладно, - согласилась Лиза, пожав плечами.
Старый дом, обшарпанный подъезд, коммуналка, туалетная вонь. От той, за которой пришла сюда Лиза, разило спиртным, дурными манерами и недовольством жизнью.
Жанка ахнула и прикрыла рот рукой:
- Господи, как на тебя похожа то!
- Вау, какие люди, да без охраны! - заявила копия Лизы. - Проходите, проходите, королева вы наша.
Гостьи брезгливо поморщились.
- Собирайся, поговорим в машине,- скомандовала Лиза.
Через несколько минут три женщины спустились вниз.
- Девчонки, а девчонки, а вы как я по ночам работаете?- продолжала своё нелепое позёрство их новая знакомая.
Лиза, косясь на своего новоявленного «клона», хмурилась - не очень то приятно видеть себя со стороны в таком виде.
- Так, молчи и слушай, - обратилась она к своей новой знакомой. - Я отвезу тебя в общину, поживёшь там несколько дней, пока тебя приведут в божеский вид.
- Я в нормальном виде.
- Я заметила - ещё ни один алкоголик добровольно не признал свою зависимость. А там посмотрим. Будешь умницей, я помогу тебе неплохо устроиться в жизни, - довольно жёстко ответила Лиза и удивилась самой себе: «Я похожа на Алекс?»
- Да, они мне уже так говорили, а я до сих пор гнию в этой дыре.
- Кто эти они?
- Они? Эт те, кто сделал из меня тебя.
Не было смысла спрашивать, Лиза итак знала кто это.
- Не бойся, я не обману. Где твой ребёнок живёт?
- С матерью, в посёлке.
- Они операцию твоему сыну оплатили?
- Какая операция? А-а, то мы с моим хахилем придумали. А он, сука, сбежал с бабками!
- Какая мерзость! - высказалась Лиза.
- Послушай, а`ЛИС, или как тебя там,- заговорила она вновь. - Я так хотела петь, они обещали мне, что я буду твоей дублёршей, а сами продержали меня в кутузке, в одиночке, и выкинули как паршивого щенка.
Вдруг она схватила Лизу за руку:
- Я все твои песни пою, все хиты наизусть знаю.
Та брезгливо выдернула руку. А клон запел, да ещё как запел. Если бы не ошибки в артикуляции, не возможно было бы отличить от оригинала. Лицо Лизы просияло: «Вот, господа, и выход. Я придумала, как сделать, чтобы и овцы были целы и волки сыты, правда для этого придётся пристрелить пастуха». Оставив заблудшую овцу в центре лечения алкоголизма при православном храме, на попечительство отца Михаила, они с Жанной вернулись домой.
- Ну, всё,- выдохнула Лиза. – Поедем завтра в консультацию?
- Спрашиваешь, обязательно поедем, - оживилась, ошарашенная недавними событиями подруга.


Добавлено через 29 минут
От гинеколога Лиза получила конкретный нагоняй, направление на УЗИ на двенадцатой неделе и рекомендации, не требующие пояснений. Вместе с Жанкой они приняли решение, ехать после обследования в Грибово.
- Воздух там свежий, фрукты, овощи, молоко можно купить у деревенских, - приговаривала Жанна. – А я навещу тебя в выходные. Потом, как придёт срок, поеду с тобой на УЗИ.
Однако, звонить она начала через каждый час. В конце концов, Лиза взмолилась, чтобы подруга умерила свой пыл.
Первым делом надо было навести порядок. Двигаться ей разрешили сколько угодно, только нельзя было ничего поднимать. «Вообще то, удивительно, что после танцев, пьянок и гонок на мотоцикле у меня не случился выкидыш», - подумала Лиза и спустилась к тёте Гале, на первый этаж. Это была её постоянная помощница по хозяйству, она жила по соседству и работала ещё у Сёминой семьи. У Грибовской дачи был и постоянный сторож Егор, тоже местный житель. Егор иногда напивался в стельку и тогда его заменял - сын тёти Гали Артём, Тёмка. После армии парнишка здорово раздался в плечах, повзрослел и поглядывал на Лизу по взрослому.
- Гляделки проглядишь, Тёмка, ишь ты поспел! - пожурила его мать.- Давай-ка позови Егора, пусть водопровод глянет, а покуда воды принеси два ведра.
- Тёть Галь, может, и мне работку найдёшь?
- Нет уж, отдыхай, Лизонька. Какая работа с животом?
- Ага, а ты от работы пряталась, когда беременная была.
- Да нет, какой там прятаться. Тёмку носила, как раз лето было: страда деревенская – не шутка.
- Ага, - поддакнула Лиза и вышла во двор.
«Дом чистый, но давно не топленный, пахнет сыростью и от этого он кажется неуютным», - подумала она и через несколько минут приволокла охапку дров для камина.
И получила выговор от тёти Гали:
- Не хватай, Лизонька, тебе ничего таскать нельзя, на вот пыль повытирай.
«Как давно я не совершала такую простую операцию, как вытирание пыли»,- подумала Лиза и тихонько рассмеялась. Она погладила себя по животу: «Ничего, малыш, твоя мама исправится, вот увидишь». Залпом выпив полкружки холодной колодезной воды, она крякнула от удовольствия и принялась за работу.
Поужинала щами, и она уснула утомлённая, но довольная уборкой, счастливая оттого, что она дома и может жить нормальной человеческой жизнью. Однако, ей снова снился какой то бред: усатый мужик, похожий на Янковского, лез к ней в постель, щекоча её усами; она отталкивала его обеими руками, говоря:
- Мне теперь нельзя, наверное. Я беременна.
- Ты, беременна? Когда ты успела?
Она тут же проснулась, моментально сев в постели.
- Янковский, ты как здесь оказался? Когда ты усы отрастить успел?
- Я узнал, что ты здесь, и приехал, соскучился очень. Я с Парижа только о тебе и думаю. Со мной такого со студенческих времён не было, даже поллюции начались, уже жена просекла. А ты меня так не ласково встретила. Тебя не изнасилуешь, однако, сопротивляешься как девственница. Ты тут во сне бред какой то несла про беременность.
- А ты влез как вор и подслушал?
- Почему как вор? Меня через парадный ход Егор пустил.
«Он же про беременность спросил», - опомнилась Лиза, - «выкрутиться или правду сказать? Надо правду, он право имеет».
- Я действительно беременна, - подтвердила она.
Он замолчал, потом заговорил, как всегда со своими шуточками:
- Так, с этого места поподробнее. Ну и умеешь же ты огорошить. Неужели у вас с Сёмой получилось, или какой-то музыкантишко помог?
- А себя ты со счетов списываешь?
Снова пауза.
- Срок какой?
- Предположительно 8 недель.
Янковский забормотал, сопоставляя цифры.
- Ой, ё! Прости.
Подобной реакции Лиза ожидала. Она не ожидала дальнейшей радости.
- Ну, иди, тогда я тебя поцелую.
- Ты рад, что ли?
- Ну, не знаю, то есть да, конечно. Правда, я уже только на внуков надеялся, а тут такой сюрприз.
Сергей притянул её к себе:
- Какая ты холодная. У тебя же паровое отопление есть.
- Не знаю, посмотреть надо, исправно ли. Натопила камином с вечера, уже остыло, осень всё-таки.
- Я завтра гляну.
Он стал её целовать.
- Вообще то, я спала,- воспротивилась Лиза.
- Я помогу тебе спать. Да не бойся ты, мы с женой до самых родов сексом занимались, а врачи нельзя да нельзя. Так она ещё и легче родила.
Сопротивление было не долгим.

mery

Утро принесло запоздалое раскаянье и возню с котлом.
- Соляры надо запастись, - почесав затылок, изрёк Егор и через час приехал с водителем бензовозки.
Янковский же принялся за работу. Рассеянно подавая ему ключи, Лиза никак не реагировала на его покрикивания. Ей мешали другие мысли, она пыталась выстроить в своей голове хитрый план: «Как же нам остаться друзьями и не навредить будущему ребёнку?»
- И зачем тебе такой сложный агрегат,- подшучивал тем временем над Лизой Янковский. - Дрова – нет ничего лучше. Днём дрова колешь – греешься, ночью печку топишь.
- Так раньше так и было, до реконструкции дома. Настоящая русская печь, только помимо дров ещё и углём топили.
- Да и угля много не надо. Пол мешка. Взвалила на спину, несколько кругов вокруг дома нарезала и согрелась.
- Ха, ха, ха!
- Смеётся она. Так пол России живёт, достаточно отъехать на три сотни километров от Москвы. Нам же нет дела до простых людей. Я вот не пойму, почему вы дорогу то к посёлку не сделали, что за жлобство?
- А. Так дело в том, что Сёма Грибово терпеть не может. Считает, что это моя блажь, и по фиг ему на то, что я люблю эти места.
- Вот оно что, - протянул Янковский, оторвав свой взор от котла, и в пол оборота глянув на удручённое лицо Лизы. - Ну, Рыжик, я подумаю, что можно сделать. Я так понимаю, что ты всерьёз решила тут обосноваться. А то, как я буду ездить к своей женщине и ребёнку? Только вот…
- Что, Серёж?
- Я никогда не говорил с тобой на эту тему, да ты и не спрашивала. Просто мы с женой недавно серебряную свадьбу справили - не хотелось бы бросать её по-хамски.
Лиза вздохнула с облегчением: «Сам пошёл напопятную».
- А ты и не уходи. Я никаких препятствий тебе чинить не буду, можешь принимать участие в воспитании малыша сколько угодно. А как это решать в своей семье, думай сам.
- Люблю умных баб – брякнул он, просияв, и чмокнул её в лоб.
- Но-но,- шарахнулась она от него, - с бабами поосторожней, не то ко мне и на пушечный выстрел не подойдёшь! Мне теперь себя беречь надо.
С трудом вытерпев нотацию, что не есть, что не делать, она выпроводила своего гостя за порог со словами:
- Ты не представляешь как я рада, что ты признал малыша. У него будут и мама и папа.
- Рыжик, настоящие мужики так и поступают. Это герои идут в обход.
- Ха-ха, ха-ха! - покатилась Лиза со смеху. - Домой езжай, мужик ты мой.
Она подавилась этим притяжательным, нет, стяжательным местоимением: «Какой он к чёрту мой - чужой муж?»
- Что тебе привезти, красавица?
«А что мне собственно надо?» - задумалась Лиза. «Денег, которыми снабдил меня Сёма, на первое время хватит».
- Привези мне компьютер с беспроводным модемом, буду просвещаться. Хочу быть грамотной мамой, - попросила она, и тут же смутилась.
- Чего? Ты же компьютеры на дух не переносишь!
- Всё меняется.
- Ладно, я подарю тебе комп.
- Подаришь?
«А ведь он мне раньше никогда ничего не дарил»,- подумала Лиза. «Да и что можно подарить женщине, у которой всё есть? Да я бы и не приняла». Сейчас же ей было приятно: «Подарок от Сергея!»
- Ладно, подари – сказала она, по-детски, кивнув головой.
«Лизок», - обратилась она к самой себе, - «а не пора ли привыкать к самостоятельности? А то так и будешь зависеть, то от мужа, то от любовника, то от продюсера». От последней мысли её передёрнуло.
- И всё же куда пропала Саша? – переключилась она мысли, глядя вслед удаляющемуся ВМW Янковского.

mery

Глава 9. Фантомы

Эпилог. Бывает, что не хочется жить, но это еще не значит, что хочется не жить. Станислав Ежи Лец

Я молила ЕГО в ночи:
- Не молчи, не молчи,
Если дал мне вторую жизнь,
Научи, как её прожить.
Я молила его в ночи:
- Не молчи, не молчи.
Отпусти мне мои грехи.
Я искала свои пути.
Пожелала другому зла.
Возомнила, что я одна.
Я вела себя как мишень,
Я хотела чужих мужей.
Я поверила в свой успех,
Я мечтала быть лучше всех.
Я желала дешёвых драм,
Доверяла льстивым словам.
Я молила его в ночи:
- Не молчи, не молчи.
Ты так люто меня наказал –
Самое дорогое отнял.
Стон последний уходит в ночь,
Мне молиться больше невмочь.
За окошком брезжит рассвет,
От тебя ответа всё нет.
Видишь: я не на той тропе?
Снова я на войне, на войне!


Съёжившись под пледом, перебирая в памяти все последние события, шаг за шагом, она всё сильнее и сильнее вжималась в кресло под грузом неизбежности недавних событий. Её била дрожь - ей не было холодно, ей было пусто и горько. Мимо прошла Жанна, по-матерински заботливо поправила ей плед и пощупала лоб. Она давно так снуёт между комнатой сына, делающего уроки, и гостиной, в которой примостилась Лиза. Когда Жанка приближалась, Лиза чувствовала её холкой - в области гипофиза на затылке, словно лампочка загоралась. Подруга уходила и лампочка тухла. Она теперь всех людей так чувствовала, а когда рядом оказывался больной человек, у неё загорались ещё и руки. От этого можно было сойти с ума, особенно в больнице, откуда недавно выписали Лизу (здоровых там как-то маловато). После нескольких слёзных дней глаза болели так, как будто в них насыпали песка. События предыдущих дней всплывали перед глазами, не давая её сознанию никакого отдыха «Какой смысл в этих пустых воспоминаниях, если ничего не изменишь, если малыша больше нет, если моя утроба снова бесплодна?» Однако упрямая память:
Ей привезли компьютер, и она решила, что нужно зайти в Интернет на сайты для будущих мам. Чтение поглотило всё её внимание, и Лиза не заметила, как наступила ночь. Начав зевать, она решила закругляться. «Закругляйся», - так ей всегда говорила бабушка,- «у тебя совсем нет чувства времени, Лиза». Теперь это слово казалось ей прикольным: скоро она станет кругленьким колобком на ножках. Пока животик ещё практически не заметен. Она хотела закрыть страничку сайта, но всплывающее окно привлекло её внимание: «Знаменитая принцесса психоделического рока пропала без вести». Она щёлкнула ссылку:
«Принцесса психоделического рока, так стремительно взошедшая на звёздный Олимп, столь же молниеносно исчезла. Мы провели расследование: по нашим данным, она находится в наркологической лечебнице при монастыре Святой троицы. Территория монастыря является закрытой, но мы уверяем вас, что это так. В этой специализированной клинике лечатся исключительно сливки общества. При таких щедрых пожертвованиях монастырь Святой троицы возродит давнюю традицию поместного владения земельными угодьями, которые, пользуясь новым земельным законом, с поразительной скоростью скупает церковная элита. Интересно, сколько стоит отпущение грехов жёнам олигархов? За подробностями пройдите по ссылке….»
Надо бы тут остановиться, но интуиция предательски молчала, и она нажала и на эту ссылку. Это были откровенные фотографии а`ЛИС в тюрьме, эстетичные до пошлости. А далее следовало видео (по качеству было заметно, что всё снято скрытой камерой): порнофильм для мужского интернет-журнала с участием её двойника. Её затошнило, впервые за всё время беременности.
- Вот так, да: генеральный спонсор сайта - концерн «Стройинтернешнл» при поддержке канала «Националь ТВ»?!
Далее следовала целая вереница снимков, концерты, закулисье и прочее, но Лизе уже было все равно.
- Уроды! - выругалась она и бросилась в туалет.
Только смерть близкого человека приносит больше страдания, чем разочарование в нём.
- На этот раз, Семён Романович, вы превзошли самого себя. Они все друг друга стоят, дьявольская троица: Семён Завьялов, Мишель Зотов и Алекс Стюарт! – воскликнула Лиза, вернувшись к столу, и со злостью выключила компьютер.
- Так, Семён Романович, нам более не по пути. Я не буду мстить, но откупиться вам всё же придётся.
Стратегический план стоил ей бессонной ночи. Да и как можно было тогда уснуть? Она не могла позволить, чтобы её будущий ребёнок вырос в этой грязи. Необходимо было отмыться от тех мерзких ярлыков, которые на неё навесили. Был ли у неё выбор?
Чёрная папка с личной перепиской Семёна и Лизы, которую Жанна от греха подальше спрятала в тайник, хранила секрет шахматного хода, давшего ей шанс поставить мат гроссмейстерам. Теперь она была свободна, богата и могла начать новую жизнь. «Только вот зачем мне теперь всё это, теперь, когда ребёнка больше нет?» – подумала она, и ещё больше погрузилась в судорожное состояние. «Время не повернуть вспять, будь оно всё трижды проклято!» Подошла Жанна, села рядом, обняла её за плечи.
- Они запихнут меня в психушку, - пробормотала Лиза.
- Да, ты что говоришь то, кто им позволит! – с возмущением ответила Жанка.
Она вскочила и метнулась прочь из гостиной, вскоре появившись с журналом в руке.
- Сейчас, сейчас я её найду. Где же это? Вот, (Она развернула журнал) дольмены, вот тебе куда надо. Там тебе помогут. Можно и в Москве поискать какого-нибудь экстрасенса, но вдруг на шарлатана наткнёшься. А там места священные.
- Я скатилась с горы, - заныла Лиза,- понимаешь, у меня чувство, что я скатилась с горы, и валяюсь у подножья вся израненная. Мне надо куда-то уползти, куда то, в какую-нибудь нору, где можно либо сдохнуть, либо зализать раны.
Жанна нахмурилась.
- Ну, сдохнуть я тебе не дам, да и бог этого не хочет, раз вернул тебя к жизни. А сменить обстановку тебе надо.
- Я не могу больше скитаться, отвези меня в Грибово, - встрепенулась Лиза,- только там мне хорошо.
- Ага, я заметила: в прошлый раз оставила тебя, так такое приключилось!
Лиза дёрнулась, свернулась в комок, и закрыла лицо руками - от себя не убежишь. Напичканная снотворным она перебралась на диван и забылась тревожным сном.


Добавлено через 6 минут
Один за другим мелькают полустанки. В открытое окно сквозит ветром. Она слушает полифонию: дробный стук колёс, храп попутчиков,- и едет домой в Грибово. Она сойдёт раньше на два часа, и парни решат, что она им приснилась, либо у них была белая горячка. Она провела полтора часа с этими пьянющими дембелями, едущими домой из Чечни, но они уже кажутся ей родными. Как же они похожи сейчас: испепелённые войной метущиеся души этих парней, и её душа, почти погибшая, еле живая. Они трое, выбравшиеся из ада, сейчас сошлись на границе между двумя мирами, в небольшом пространстве величиной с купе поезда. «Есть женский ад, а есть мужской. Женщинам - неудачные роды и аборты, мужикам – война», - думает она и достаёт блокнот. Ни храп, ни характерные запахи не помешают ей писать. Они, эти парни столько раз повторяли за сегодняшний вечер, что она первая женщина, с которой они общаются после войны. Она не знает, что такое война, но она понимает, как страшно для матери потерять ребёнка, и как ужасно для женщины потерять любимого. Она знает, что такое горечь потери, и что такое несколько дней болтаться между жизнью и смертью. Она пишет песню, сейчас ей кажется, что самую главную песню своей жизни:

Пограничная зона. Команда: «Вольно».
Ни вчера, ни сегодня. Черт, как же больно!
Как в танке глухо, услышишь как муха,
И только дьявол орёт на ухо.

Припев:
Верь или нет –
Ему среди нас нет места.
Всё равно жизнь за смерть –
Не честно, не честно, не честно.

Больная совесть. Дурную повесть
Искупят, вроде, два литра крови.
А выжить надо, для тех, кто рядом,
Для тех, кого любишь, с кем дальше будешь.

Припев:
Так будем жить пополам с грехами,
Только болит: «Он не будет с нами!»
Верь или нет,
Ему среди нас нет места.
Всё равно, жизнь за смерть –
Не честно, не честно, не честно!





Добавлено через 1 минуту
Проснувшись с тяжёлой головой сегодня под вечер, не обращая внимания на протесты Жанны, Лиза села в такси, умчалась на вокзал, и купила билет на ближайший поезд, проходящий через посёлок Грибово. И теперь, выслушав нехитрые рассказы этих пацанов, которые в одночасье стали мужчинами, она устыдилась своего малодушия. Она решила, что будет жить, чего бы ей это не стоило. Не важно за чем, но она будет жить и постарается приносить пользу.
Там, дома, она споёт эту песню под гитару много раз и может быть ей станет легче. И она снова станет, как когда-то, той рыжей девчонкой, с широко открытыми глазами и сердцем, ждущим любви и счастья. Пройдёт несколько дней и, переделав множество дел по хозяйству, она вернётся в Москву, сходит на кладбище, навестит дедушку и бабушку, и ДАР`inа, обязательно его. Ведь, она его простила: кто из нас не безгрешен? А потом Лиза купит торт и поедет к Жанке, и они до утра будут трындеть о всяких женских пустяках. Ей очень хочется верить в то, что можно возродиться и начать новую жизнь. А на следующий день, она припрётся к Лёхе с пивом; стыдно, конечно, но она попросит прощения, и он её простит. И когда-нибудь наступит день, когда она сама себя простит. «И…. и больше никаких фантомов!»

mery

Прошло два дня, с тех пор как по задворкам, огородами, в темноте, под дождём, вся промокшая, она приплелась домой. Теперь она всё время старалась занять себя какими-нибудь полезными делами. Очень трудно заниматься трудотерапией, когда всё за тебя сделали умелые руки приходящей домохозяйки. В отчаянье она стала вскапывать землю под деревьями.
- Лизонька, - крикнула из окна кухни тётя Галя, - я уже замульчировала, а копать вредно, в литературе пишут. Отдыхай, детка. После больницы лежать надо, а не за лопату хвататься.
«Ну вот, никакого от меня толка», - расстроено подумала Лиза, воткнула лопату в землю и пошла домой. «Может, всё же послушать совета Жанны?» - появилась спасительная мысль. «А как узнать о дольменах, ведь журнал я не захватила? Интернет, конечно же Интернет». Она пошла к столу, где нетронутым лежал ноутбук, тётя Галя лишь бережно стирала с него пыль. «Страшно - в прошлый раз именно информация из Интернета разрушила мой и без того хрупкий мир. Но что делать?»
Её преследовал один и тот же сон, или это было очередное видение - она совсем запуталась. Ей снился ДАР`in, он просил позаботиться о его матери. «А вдруг это те слова, которые, умирая, он не успел сказать?» Лиза никогда не интересовалась эзотерикой. Её бабушка и дедушка были атеистами, и, вопреки культуре двоеверия, веками бытующей в России, не верили ни во что: ни в бога, ни в чёрта, ни в какие то там приметы. А ещё её донимали не понятные ощущения в руках, похожие на колющий, словно ёжиком, отёк от неудобного положения. Возникающие спонтанно от приближения хромого соседа, от нахождения рядом со старым клёном, они стали беспокоить её больше, чем рубцующиеся душевные раны. «Нужен человек, понимающий что-то в этом, или хотя бы информация», - думала Лиза. «Соседка по больничной койке брякнула что-то о том, что я пережила пограничную зону. Типа она читала, что бывает состояние, близкое к клинической смерти. Наверное, так оно и было, из-за этого и появились эти явления с руками. Но, ведь видения начались раньше, ещё во Франции?»
И желание как-то справиться со своим неотвязным состоянием пересилило животный страх, который после недавнего посещения внушал ей Интернет. Она включила компьютер, вошла в Google и набрала «Дольмены». Поисковая система тот час выдала ей несколько страниц информации. Она нажала на первую ссылку, это был личный сайт Елены Незваной (Явный псевдоним). Сайт был оформлен фотографиями похожих на домики каменных сооружений, сложенных из больших плит с одним отверстием внизу, таким маленьким, что похоже пролезть туда под силу только ребёнку. Ещё там была фотография женщины, с подписью ниже: Елена Незваная. Лицо её показалось Лизе знакомым. Она старательно пыталась припомнить, откуда она знала эту Елену Незваную. «Вот так всегда, проклятая зрительная память, пересечёшься пару раз с человеком, а потом гадай, где видела его!»
Лиза закрыла глаза, она делала так всегда, если нужно что-то вспомнить, ухмыльнулась: «Давно я так не делала. Выходит, мыслительный процесс встал по ходу моего карьерного взлёта в шоу-бизнесе? Странная закономерность». Изображение вдруг стало чёрно-белым: эта же женщина стояла на фоне Египетских пирамид.
- Боже мой!- воскликнула Лиза в слух. - Это же Елена Статская, известный востоковед. Ну конечно, в студенческие годы мы буквально до дыр зачитали её книгу «Восток загадочный и жестокий». Она на Кавказе?
Лиза прочла главную страницу сайта. Статская писала, что она теперь проводник, сталкер - так называют себя проводники к дольменам. Внизу была контактная информация.
Послание Лизы было следующим:
- Здравствуйте, Елена, мне очень нужно попасть к Дольменам. Вы пишите на сайте, что вы проводник. Помогите мне, пожалуйста.
Примерно через полчаса Елена ответила:
- За чем тебе к Дольменам, сестра?
«Сестра?» - удивилась Лиза.
- Мне нужно, больше я не знаю к кому обратиться, - ответила она.
- Пиши, сестра, пиши всё.
Минут пять Лизу трясло: «Как вот так рассказать всё незнакомому человеку, пусть даже и небожителю, пусть даже и миссионеру душ? А если это вообще не она, просто модератор или какой-нибудь секретарь сидит и переписывается?»
- А я действительно общаюсь сейчас с Еленой? Мне, кажется, я узнала Вас, Вы Елена Статская? Как Вы стали проводником?
- Также как и ты, в поисках истины. Мне надо решить, действительно ты готова к Дольменам или ещё рано. Расскажи мне всё. И душу облегчишь, и мне поможешь решить задачу.
Лиза колебалась несколько минут, она не исповедалась бы даже в церкви. «Хотя, какая я православная? То, что бабушка по отцу умудрилась в тайне от других родственников окрестить меня в церкви, ещё не показатель. Это неожиданное откровение, снизошедшее на меня в больнице, когда я всю ночь молилась и просила у бога прощения, слишком не типично для меня. А потом сильный жар, который пытались сбить двое суток, потеря сознания, меня привели в чувство, и если бы не соседки по палате, вовремя сообщившие врачу, гореть бы мне в аду».

mery

И всё-таки она решилась написать Елене в электронку. Она рассказала всё: как осиротела и влюбилась в мерзавца, а он разорил её вконец и заставил сделать аборт; как потом вышла замуж за друга, а он спустя годы верной дружбы предал её; как полюбила преступника и узнала и о его предательстве. Она рассказала о своём головокружительном взлёте в шоубизнесе и о своём падении с пьедестала, построенного из мусора житейской возни и людских страстей. Лиза писала подробно всю ночь. Она видела, что Елена давно не активна в Интернете, но продолжала писать о том, что недавно не могла произнести вслух без содрогания: «Я сама виновата в том, что недавно потеряла ребёнка!» Она рассказала, как зашла в ту ночь на сайт, и увидела фильм, в котором в самых изысканных позах занималась самоудовлетворением её двойница, и как вызвала к себе мужа жёстким СМС. Она хотела: ткнуть его носом в это тошнотворное видео; потребовать развода; заставить его выкупить для неё проект a`ЛИС. А если он не согласится, Лиза решила добиться этого путём шантажа, обещая предать огласке то, что он гомосексуалист.
«А Сёма сделал ход конём: он прислал Янковского. Конечно же, Янковский, мой любовник, был не при чём, он не знал ничего о затее Сёмы и моих продюсеров», – писала Лиза. «Но самое ужасное, что разочарован он был во мне, а не в своём друге Сёме, от которого всегда можно ждать любой чертовщины. Господи, чего мне это стоило! Ведь, если тебе нравится мужчина, казаться бякой в его глазах так не хочется. Но я упорно шла к своей цели, настолько была убеждена в своей правоте. О! Надо было видеть глаза Янковского, в них отражалось моё падение - я не взяла высоту, опустила планку. Гм, удивительно, что разочарование не помешало ему в этот вечер переспать со мной.
- Пришёл по делу, поделал и ушёл, - так он сыронизировал тогда.
Мне показалось тогда, что он готов был простить мне даже участие в порнофильме, но не стервозность. Но я уже набрала скорость, меня не возможно было остановить. Я добилась своего: Сёма пошёл на мои условия.
А потом была поездка к Алекс, в сопровождении двух охранников, которых я тоже выторговала у Сёмы на время. Упиваясь торжеством победы, приняв покровительственный тон, я предложила своему же продюсеру выкупить проект, при условии, что моё имя, имя Елизаветы Завьяловой, отбелят до блеска в прессе, рассказав всю правду: не было убийства, в тюрьме сидел двойник, это всё было дурно спланированное реалити-шоу. Но тут вышла неувязочка: (я чувствовала, что Алекс не врёт) эта вездесущая дама, тоже была обманута Мишелем, она долго ничего не знала о двойнике и о порно в Интернете. По условию контракта Алекс жила вместе со мной на острове, пока пиар-агенты работали над моим имиджем. Так было задумано с самого начала: спрятать меня от публики - таким образом, интерес ко мне только подогрели. А спустя время накопали эти позорные факты. Алекс сказала, что заставила тогда сайт почистить архив, но, учитывая какой невероятный интерес вызвали эти откровенные материалы, некоторые эротичные (не порно) снимки оставили.
- Однако, как они могли проморгать это грязное видео – возмутилась Алекс. И всё же, чёрный пиар работает, с этим фактом трудно спорить, - как всегда в полной уверенности, сказала Алекс. - О том, что ты не стреляла в мужа, я узнала через неделю от Мишеля, и мы решили оставить всё как есть. Три месяца на острове были запланированы с самого начала. Всё было проплачено, а я и Силин были не прочь отдохнуть. Извини, детка, но сказать тебе правду, было равносильно испортить весь проект. Человек ты особенный, наивный, что, в общем то, хорошо для артиста. Поэтому и должно существовать разделение ролей. Что касается Дарина, то тут извиняться не стану, тебе общение с ним пошло на пользу.
Алекс всё ещё тогда злилась, разговаривая со мной сквозь зубы. На кого? Наверное, на всех: и на меня, и на свою команду, проявившую непрофессионализм и, вообще, на то, что первый блин свернулся комом. Такой амбициозный, продуманный, дорогостоящий проект разваливался на глазах. Однако, после подписания договора купли-продажи «а`ЛИС», Алекс как-то легко успокоилась, и даже разговаривала со мной любезно:
- Как ты в здравом уме отказываешься от такой карьеры? – спросила она, не до конца веря в происходящее. - На самом взлёте её, ты уходишь, бежишь, быстро же ты «вылетела». Ну, я могу допустить, что психоделическая музыка расшатала тебе нервную систему, и всё же это не причина. Да и этот грязный пиар не катастрофа, можно ведь дать опровержение. Всё возможно.
- Я беременна,- ответила я.
- Сейчас модно с животом на сцену, тоже хорошая пиар-история. А потом няню, и всё.
- У тебя есть дети, Алекс? – спросила я.
- Да, у меня есть сын, он подросток, учится в хорошей английской школе и приезжает ко мне на каникулы.
- Я никогда этого не пойму, я своего ребёнка никуда от себя не отпущу! - возмутилась я.
Тогда она с иронией спросила:
- А как же он получит хорошее образование и жизненную школу подле твоей юбки?
- Зато он получит много моей любви.
«Нам с Алекс не суждено понять друг друга никогда, слишком уж мы разные, - подумала я тогда».
Но меня беспокоил ещё один вопрос:
- Зачем вы тогда с Силиным устроили мне сеанс гипноза - спросила я, - если ты итак знала, что убийства не было?
Она хмыкнула и ответила:
- Я да, а он нет. Силину нужна была тема для диссертации. У него были свои интересы, но если бы он узнал правду, то, как и ты, счёл бы эксперимент бесчеловечным.
- Да, - заключила я, - у каждого своя ложь.
- Но, по началу то ты не знала, что я не убийца, и всё-таки рискнула связаться с такой тёмной личностью, каковой я тогда являлась.
- А в чём риск? Незаменимых у нас нет. Если бы тебя посадили, мы нашли бы другую солистку. И та кукла, сделанная хирургами, которая сидит в другой комнате - (она имела в виду моего двойника) подтверждение этому.
- Вот так, - сказала я. - Меркантильность, меркантильность и ещё раз меркантильность. А больше всего удивляет: где границы дозволенного, чем хуже репутация человека, тем эффективнее пиар? Почему для того, чтобы артисту стать популярным ему нужен не талант, а скандал?
Алекс пожала плечами:
- Всему виной переполненность музыкальной индустрии: артистов много, нам нужно вас продать, и мы выбираем самый эффективный способ, пользуясь низменными наклонностями человека. Покуда, публике будет интересно грязное бельё, чёрный пиар будет в ходу.
Мне больше не о чем было говорить с Алекс, и я развернулась, чтобы уйти. И тут из уст моего бывшего продюсера, безусловно, талантливого в своём деле, прозвучала фраза, которая весила как большой слиток золота:
- Попробуй записать альбом. У тебя хорошие песни, но слишком уж русские, они будут иметь успех только в России, - сказала Алекс.


Добавлено через 4 минуты
А потом состоялась пресс-конференция, где я представила своего двойника, на растерзание журналюгам. И оставив новоявленную a`ЛИС вместе с продюсером расхлёбывать все последствия, пользуясь ажиотажем, я удалилась по-английски, чёрным ходом в сопровождении всё той же Сёминой охраны. Это был триумф, победа, свобода, путь к новой жизни! Теперь можно было спокойно растить моего долгожданного ребёнка. Но, на полпути в Грибово, не доехав всего 50 километров, я попала в районную больницу с сильной болью и кровотечением. И пьяный дежурный гинеколог, не долго церемонясь, сказал, что ребёнка уже не сохранить, и сделал неудачную чистку. И за несколько суток я перенесла сильную кровопотерю и ещё одно хирургическое вмешательство».
Лиза заплакала снова. Теперь то она понимала, что не пристало будущей матери быть такой злой и затевать те разборки, на которые тогда ушли все её силы. Но прошлого не вернуть. Вытирая слёзы, она отправила электронное письмо. Но тут произошло что-то ужасное: строчки замелькали, посыпались в низ, за тем экран моргнул, погас и вдруг засветился снова. Появилась надпись на экране монитора:
- Не плачь, Лисичка!!!!!!
- О, боже!- вскрикнула Лиза от неожиданности. – Что это? Я с ума схожу?
И тут её вновь прорвало, и она завопила во весь голос:
- Опять ты! Ты мой фантом, да? Уходи, что тебе ещё от меня надо! Я не могу так больше! Уходи, слышишь? Уходи, оставь меня в покое! Я не могу тебя больше видеть! Оставь меня в покое!
Экран заморгал снова и погас.
Она метнулась на свежий воздух: «Отдышаться, не думать больше о прошлом!» - и осела на крыльцо. Шёл дождь: холодный, осенний, промозглый. Он смыл слёзы, но голова была тяжёлой: последние события не умещались в ней, не поддавались никакому объяснению. И Лиза твёрдо решила, что надо просить помощи у Елены. Дрожа от холода, и нервного потрясения она зашла в дом, в тёплый дом. «Всё-таки не зря Янковский повозился с котлом», - с благодарностью подумала Лиза.

mery

Утром она снова села за компьютер. Он к счастью не сломался и всю ночь находился в спящем режиме. «Может это какой-нибудь вирус? Да, это вирус, попавший в прошлый раз». Антивирусник ничего не обнаружил, зато пришло уведомление о том, что сообщение её прочтено. Она решила деликатно подождать, но Елена молчала весь день. Вечером Незваная вошла в сеть. Лиза тут же принялась штурмовать:
- Как вам исповедь моя?
- Сестра, ты совершенный продукт русской цивилизации. Ты обладаешь прагматичным умом, но при этом в тебе необычайным образом развита бикультура нашего народа. Знаешь в чём разница между востоком и западом?
Лиза зашевелила извилинами памяти: «Об этом была книга Статской».
- Ну, что-то я припоминаю, восток - культура стыда, запад - культура вины.
- Умница, отчубучила как школьница-отличница. Так вот, в тебе в равной мере и в большом объёме развито и то и другое. Не удивительно, что ты пишешь песни. Но мир певцов, музыкантов и прочей артистической братии требует изрядной доли тщеславия, которое в тебе и гасит твоя культура. Поэтому ты так быстро сломалась: рефлексия русского интеллигента. Далее, с твоими призраками: тебе необходимо простить себя, других и понять, что кажущееся нам постыдным, порой вовсе не заметно нашему окружению. Так арабская мать, рвущая на себе волосы, на всю округу орущая на бесстыжую дочь, тем самым разглашает свой позор. Это не от большого ума, но от большого стыда. Так среднестатистический европейский мужчина, имея связь на стороне, приходит и признаётся в этом своей жене. Его гложет чувство вины, но зачем переносить этот груз на плечи и без того уязвлённой супруги? Мы же, русские, склонны одновременно к обеим моделям поведения. Но не стоит набивать себе столько синяков, право, не стоит.
- Мне понятны твои слова, - ответила Лиза. – Но что мне делать?
- Нет смысла тиранить себя воспоминаниями. Надо простить всех, а главное себя, и жить дальше. Ты умное дитя, ты сумеешь победить свою бурю.
- Но я хочу избавиться от моих видений. И что мне делать с моими новыми ощущениями? Дольмены могли бы помочь мне.
- Я не твой проводник. Тебе рано. Ищи знаки, получай знания. Ты найдёшь свой путь. Других не суди, не зная даже того, что делать тебе. Да прибудет с тобой свет.
И Елена Незваная ушла, оставив на прощанье изречение мудреца востока:
- Лебеди живут там, где вода и покидают безводье. Человек не должен поступать так - приходить и уходить по своему желанию. Ватсьяяна.
- Вот так, меня отправили в игнор, - с досадой сказала Лиза и улыбнулась:
«Всё же умудрилась перенять у ДАР`ina компьютерный сленг. Ага, вспомни говно, вот и оно. Вирус, который не берёт даже Каспер».
- Привет, Лисичка.
- Ну, привет.
Она перестала бояться: «Хочешь поиграть? Давай. Кто-то очень хочет свести меня с ума? Не бывать этому!»
- Зачем ты преследуешь меня? - написала она.
- Ты всегда понимала меня, догадайся. Просто я не выполнил свою миссию и меня не пускают туда. Я помогу тебе, а ты мне, если ты перестанешь меня бояться.
- Компьютерный вирус не ВИЧ, как-нибудь справлюсь.
- Помнишь иву, где ты любила сидеть в детстве?
- Допустим, она и сейчас там.
- Иди туда и ищи там знаки, ты поймёшь, как жить дальше. Но, я не смогу уйти совсем, пока моя мать не будет в хороших руках.
- Надо же. И призраков совесть мучает.
- Она в дурдоме, забери её, пожалуйста, найди ей хороший дом престарелых. Деньги ты получишь завтра вместе с подарком.
- Каким подарком?
- Увидишь, иди к иве.

Добавлено через 5 минут
Сколь бы абсурдным не казалось произошедшее только что, Лиза всё же послушалась компьютерного призрака и отправилась к ручью. Давно уже вступившая в свои права осень, аляписто раскрасившая лес, бесстыдно намочила затяжным дождём все это великолепие. Резиновые полусапожки Лизы умеренным шагом преодолевали знакомый путь. Она шла туда, где пряталась в детстве. «И всё же это кажется невероятным», - думала она, - «допустим, даже, если ДАР`in заранее всё это написал, откуда он знает про ручей? Об этом знал только Сёма - это было наше с ним место. Нет, это дело рук живого. Неужели Семён снова пытается манипулировать мной?»
Около ручья она присела на пригорок лицом к иве: «Что такого в этом старом накренившимся над ручьём дереве?» Она просидела так несколько минут, встала, подошла поближе. Осень - ручей стал мелким, не смотря на проливные дожди. Под ивой небольшой грот. Ребёнком она пряталась здесь, пока Сёма не рассекретил это место. Держась за размытые ручьём корни, Лиза, как прежде в детстве, спрыгнула вниз. Она затаивалась здесь в гротике, когда они летом устраивали с Сёмой игру в прятки. Тогда здесь было прохладно и очень скучно, хотелось поскорей выскочить из своего убежища, но тогда будешь «вадой», а Сёма уж точно не будет играть по правилам. «Когда я его находила, он орал, что мне подсказали, или что он просто не успел, как следует, спрятаться. И как это я раньше не замечала, что он скользкий как уж? Или не хотела замечать?» Лиза присела на корточки:
- Хм, теперь не помещаюсь.
Огромные перевитые корни, крепко цеплялись за край берега, не давая иве, так низко накренившейся над ручьём, упасть. Чем-то зацепило её это слово «корни». «В этом что-то есть», - думала Лиза, возвращаясь назад. «Может, дело в том, что я потеряла корни? После смерти бабушки и дедушки, как-то невыносимо было оставаться в квартире, и я переехала к Сёме. А потом и вовсе продала квартиру и гараж деда. А нынче на кого я стала похожа, на бродячую кошку? Но у меня же есть Грибово, оно стало мне таким родным, что только здесь я и ощущаю себя дома».
Дома она плюхнулась на диван: слабость и боль в животе давали о себе знать.

mery

А на следующий день появился он, серый человек: пожилой, седой и в сером костюме. Она видела его всего лишь раз и, на удивление, запомнила, человек то серый, он попался ей навстречу, входящим в палату Дарина. Сейчас под мышкой у него была папка тоже серого цвета, в руках большой свёрток, обёрнутый подарочной бумагой. Он представился Виктором Петровичем Юрским, и, подумав, что он от Сёмы, Лиза чуть было не выставила его вон. «Серый» же, нисколько не смутившись её протесту, с тем же монотонным официозом продолжал:
- Елизавета Николаевна, я нотариус и должен выполнить волю покойного известного вам Анатолия Дарина.
Услышав кодовое слово «Дарин», Лиза сделала жест рукой, предложив ему войти. Любопытство это было или насущная необходимость? Что-то подсказывало ей, что не поговорив с этим человеком, она так и не разберётся с призраком ДАР`inа, не дающим ей никакого покоя.
- Это вы мне пишите? - метнула она, не в бровь, а в глаз.
Нотариус поперхнулся заготовленной фразой. Затем, откашлявшись, начал:
- Елизавета Николаевна, никогда не имел намерения писать вам, по долгу службы мне необходимо было встретиться с вами лично. К моему глубокому сожалению, я не имел такой возможности ранее, потому что вы оказались на редкость неуловимой дамой.
«Поразительная способность шутить», - заметила Лиза, - «на его лице не дрогнул даже мускул. И всё же этот серый человек внушает доверие. Я чувствую исходящее от него ровное тепло. Начинаю различать свою реакцию на разных людей? Однако, зачем он здесь? Что в папке, что в свёртке?» Меж тем Юрский продолжал:
- Выполняя волю завещателя, я должен вскрыть завещание и зачитать его вам в присутствии вас одной, так как вы, Елизавета Николаевна, – единственная наследница по завещанию.
Проводив своего неожиданного гостя до автомобиля и, вернувшись домой, Лиза плюхнулась на диван: «Значит, по завещанию, я стану наследницей состояния в полтора миллиона рублей? Ничего себе Дарин даёт! Нотариус заверил, что деньги заработаны честно. А сколько он украл, даже представить невозможно. А ещё я стану собственницей квартиры, принадлежащей покойному, при условии, что стану опекуншей его матери, Марии Андреевны Дариной.
В случае, если бы Лиза отказалась вступить в наследство, все сбережения перешли бы приюту Святой Троицы, с обязательством пожизненной ренты, то есть ухода и лечения его мамы. Но она даже не стала задумываться, она ответила нотариусу, что согласна с условиями завещания, но делает это не из соображений выгоды:
- Анатолий Дарин погиб из-за меня, это мой долг.
Серый человек с невозмутимым лицом ушёл, а вот Лиза не могла похвастаться безмятежностью. Один на один она осталась с письмом Дарина и свёртком. «Свёрток или письмо, что первое?»
- Письмо.

а`ЛИС!

Лисичка, если ты сейчас читаешь это письмо, значит, я сыграл в ящик. Я понимаю, что не имею права просить тебя об этом, но моя мама, она нуждается в помощи. Она безобидный человек, но давно и безнадёжно больна. Её диагноз под вопросом, предположительно, у неё маниакально-дипрессивный психоз. Периодически, после того как мама проходит курс лечения, она становится вполне вменяемым человеком. Такое хорошее состояние может продлиться год, два, иногда три. Потом, как будто у неё в мозгу происходит щелчок, и она начинает ждать отца. Каждый вечер она прихорашивается, готовит вкусный ужин, накрывает три прибора и ждёт, что отец придёт с работы. По началу это доставляло мне невыносимую боль, но потом я привык. Рецидив длится какое-то время, у неё нарушается сон, она часто плачет. Я тогда отправляю её в больницу, её подлечивают, и она снова становится вменяемой, только очень много спит: так действуют на неё лекарства. Лисичка, ты не поверишь, ей всего лишь 52 года, а выглядит она старушкой: таково побочное действие лечения.
Я сильно виноват перед тобой. До нашей встречи я был никчёмным человеком. Я так ненавидел ту женщину, ради которой бросил нас отец, что принялся мстить без разбору всем богатеньким дамочкам. Они казались мне алчными пустышками, проматывающими неимоверные деньги. У каждой из них были свои слабости, я играл на них, используя в своих далеко не благородных целях. Я не буду оскорблять твою нежную душу перечислением приёмов, к которым я прибегал при этом. Я давал каждой из них прозвища, к примеру, Бриллиант за любовь к брилликам. Или была такая леди, которая обожала скачки, при этом она обладала улыбкой здоровой лошади, ряд отличных выдающихся вперёд зубов. Я прозвал её Кобылицей. Их прозвища были ключевым словом к вирусу, который я внедрял в их системник, бессовестно скачивая деньги с их счетов. Самое поразительное, что когда меня всё же поймали, ни одна не захотела свидетельствовать против меня, что говорило само за себя, я стал альфонсом- профессионалом.
А с тобой всё пошло по другому сценарию - впервые в жизни я по настоящему влюбился. Я увидел тебя, когда в моей никчёмной жизни происходили перемены после почти трёх лет отсидки. Да, мне дали всего лишь три года, больше натянуть не смогли, просто не хватило доказательств. Тогда ночью, когда я тащил тебя за собой, сбегала из-под ареста (как я обнаружил потом мнимого) на самом деле ты, а не я. У меня просто закончился срок. Не знаю, чем я думал в тот момент, но точно не головой.
Эта исправительная колония не походила на обычный лагерь, здесь собрали одарённых преступников, и вот парадокс - именно здесь я впервые ощутил, что такое, когда твои способности кому-то нужны. Не могу сказать, что из меня до конца выбили дух авантюризма, но раз за разом, видя, как мои программы работают, я чувствовал гордость за свои мозги. Когда я рассказывал про отца, я не врал. Я выложил тебе самое сокровенное, а ты не то что бы не испытывала презрения к преступнику, но ещё и жалела меня. А потом я понял, что не могу без тебя, что загнусь, если не буду хотя бы издали видеть тебя вживую. Я нашёл Алекс и попросился к вам в команду. Она тут же забрала меня под каблук, поставив условие, никогда, ни под каким предлогом не открываться тебе. Я практически честно соблюдал это условие, кроме одного пункта, я продолжал общаться с тобой. Но, я трусил, я продолжал по-прежнему играть в того мачо, каким привык быть в инете. Это же так удобно: быть под маской, скрывая своё истинно лицо. В миру я был совершенно не примечательным человеком: ноль брутальности, очки как у ботаника, в общем, тот ещё «красавчик». Помнишь, как ты очень хотела встретиться, и я назначил тебе свидание в кафе? Я сидел за соседним столиком. Но ты даже не взглянула в мою сторону. Зато на парня, разряженного, как новогодняя ёлка, ты сразу обратила внимание.
- Кто бы говорил! - возразила Лиза в слух. - А если бы я была толстушкой с кривыми зубами, ты бы влюбился в меня? Хотя, нашла себе оправдание, - тут же возразила она. - Впрочем, какое теперь имеет значение то неудавшееся свидание?
Она усмехнулась:
- Вот, одиночество явно пошло на пользу, Робинзон разговаривал с попугаем, а я пошла дальше, говорю с письмом. Завтра поговорю со шкафом, а можно как Лёха с компьютером. Впрочем, берите выше, мне комп ещё и отвечает. Безумие заразно.
Я так и не решился тогда подойти к тебе.
Я придумал отличный способ всегда быть на связи с тобой - вирус, который я поселил в твоём КПК и телефоне. Меня грела мысль о постоянной связи с тобой. Но тут произошёл некий сбой программы.
Преимущество хакера в том, что именно он является создателем вируса, значит в его руках и рычаги управления. Вирус - это всего лишь программа, а хакер владелец ключа к управлению этой программой. Я пошёл по своему прежнему пути, твой вирус был индивидуальным, настроенным только на тебя, так сказать, твоя техника была индивидуальным носителем этого вирусяки. Я активировал его, когда это было нужно. И, вдруг, он вышел из под контроля, перестал слушаться хозяина. Он становился активен или пассивен совершенно против моей воли. Я точно знал, что твои познания в области компьютерных технологий на уровне каменного века, значит, дать фору мне в этом деле ты не могла. Может, тебе помог какой-нибудь гений? Тут есть одно но - я бы о таком человеке знал. В Париже такого нет.
- Более того, - продолжала вслух рассуждать Лиза, - ты был лучшим из лучших, судя по венкам, которые таинственным образом появились на следующее утро после похорон на твоей могиле. На ленточке было написано: «От тайного сообщества отщепенцев, не желающих играть в игры для тупых: от хакеров всего мира. Брат, мы все скорбим, мы потеряли невероятный мозг».
А потом, когда мы ехали вместе в автобусе, я сидел рядом и, видя, что тебе нравится пиво, подливал тебе всё время. Млин, ты так быстро нагрузилась и была такая смешная!
- Кто бы говорил, сам то расклеился как разваренная сосиска.
Ты взяла тогда КПКашку и попыталась связаться со мной. Вот она обратная связь! Мой комп показывал полную активность вируса. Потом он как-то притух и снова активизировался, ты ещё тогда повернулась ко мне и сказала, что твой друг не выходит на связь. Как же мне тогда хотелось прикоснуться к тебе! Я притворился спящим, привалившись к твоему плечу. Потом и ты захотела спать. Ты забыла КПК на столе включённым. А вирус, как и ты, уснул. Так я и понял, что между вами связь, вернее между твоим желанием общаться со мной.
- Вот, дурень: «Желанием общаться»! - передразнила Лиза.- Да я просто помешалась на тебе, вернее, теперь то я понимаю, что на виртуальном герое, которого ты так изящно смастерил.

mery

Моё открытие казалось на первый взгляд абсурдом, но только на первый. Я засел в инет, перебрал тучу инфы и понял, что такое возможно, только, если ты экстрасенс. Способность не только реагировать, но и влиять на геомагнитные, электрические поля есть у избранных. Ты, a`ЛИС, сверхчеловек.
- Бог ты мой! – воскликнула Лиза. - Какой ещё сверхчеловек? Какого чёрта нужно воздвигать человека на пьедестал! А почему бы не спросить его: А не высоко ли вам там, уважаемый, а не кружится ли у вас голова, а может вам водички, а то у вас горло пересохло стоять монументом? А сердце то у вас не каменное, оно побаливает как-то, пошаливает чуть, и очень, очень хочется, чтобы кто-нибудь, ну хоть один заблудший осёл согрел его.
- Вам холодно, Лизавет Николавна? Дак сейчас огоньку подбавлю, - крикнул с порога Егор, он пришёл дежурить.
Она вздохнула: «Вот развыступалась то, дурочка».
- Нет, Егор, всё нормально, это я так, роль репетирую – нашлась она. - Иди к себе, если что, позову.
«Вот она истинная причина ненависти к отцу: когда изо дня в день видишь, как твоя мама теряет рассудок», - думала Лиза. «Жаль её, она добрая женщина и совершенно безобидная, да и помешательство её вряд ли буйное. «Сердобольные» соседи запихнули её в психушку? Надо помочь ей». Она вспомнила, как сама недавно была в руках озлобившихся врачей: «Всё понятно, зарплату не повышают, на больницу денег не выделяют, профессию в 50 лет не сменишь, но есть профессии, а есть призвание. Как же тогда клятва Гиппократа?» В сердцах она попросила Жанну забрать её из этой богадельни, и даже написала расписку, что претензий не имеет, лишь бы уйти оттуда. «Наверное, если бы они догадались, кто корячится у них на больничной койке, забегали бы в надежде на то, что бабок отвалят. Но за что было платить: за аборт без анестезии, за сомнительный диагноз?»
- О, боже! - застонала Лиза, опять это у меня в голове. - Так, надо встряхнуться выпить кофе или чаю. День выдался утомительный, и, вообще, хочется есть.
Она поднялась с дивана и шлёпнулась назад, потому что закружилась голова. «Слабость ещё есть, завтра попрошу тётю Галю заварить её чудодейственный травяной отвар», - решила Лиза. «Вот засранец! История на французский манер с продолжением: «Моя милая позаботься о моей маме после моей смерти, и к твоим ногам всё, что я имею» - продолжала она ворчать вслух. - Как же банальны мужчины, а гениальные, как ни странно, вдвойне. И как же это у вас выходит, мальцы, предавать тех, кого любите?»
«И всё же, по сути», - разочарованно думала Лиза, - «письмо не содержит ничего такого, что бы навело на мысль как избавиться от вируса, поселившегося в компьютере. Неужели, снова придётся читать дневник ДАР`ina? Ну да, тогда я его просто просмотрела».
И снова бессонница и разгадывание ребусов. Бестолково просидев всю ночь за компьютером, пытаясь найти в Интернете хоть какую-нибудь подсказку, Лиза, в конце концов, так захотела спать, что поленилась даже идти наверх и завалилась под плед на диване в гостиной прямо в одежде. Ей снилась какая то скамья в парке, она сидела там и кого-то ждала. Она всё нервничала, потому что не могла понять, кого она ждёт. А ещё кто-то старательно нашёптывал ей на ухо:
- Зря ждёшь, он не придёт.
- Придёт, он обещал, - отмахивалась она от навязчивого шёпота.
- Разве он хоть раз выполнил то, что обещал.
- Он просто не мог тогда говорить мне правду, ему нельзя было говорить правду.
- Правду,- засмеялся шёпот, неприятно зашуршав в ухе,- правду ищи за шестой гранью.
- Что? За шестой гранью?

mery

Она проснулась и, лёжа с закрытыми глазами, пыталась зацепиться мыслью за своё странное сновидение: «Что, что нужно запомнить?» Рядом скрипнуло кресло. Она вздрогнула, резко села, пробудившись окончательно. Там в чёрном смокинге сидел чёрный человек. В руке, поблёскивающей перстнем, он держал на половину пустую бутылку с коньяком и бесстыже пялился на неё глазами Сёмы.
- Как ты попал сюда?
- Спасибо за гостеприимство. У меня ключи есть, смотри. Опа! (Он достал связку из кармана и погремел ими). У меня все ключи, - продолжал он дразниться, - от калитки, от входной двери, от гаражика твоего любимого и даже от подвала.
- Ну и флаг тебе в руки, и барабан на шею! - выдула Лиза.
- Блин, что ж ты дуешься то так долго, а, у меня ж терпение то не железное. Ну, посмотри на себя, а? На кого ты похожа? Свитерок с какой помойки выдрала, а? А джинсики? Не, ну надо отдать должное - фигурку сохранила, куплены то лет дцать назад, судя по фасону, бабушка для внучки старалась.
- Чего шипишь то? Пришёл прощения просить, так начинай, у меня времени много теперь. Одежонка моя ему не нравится. А нахрена мне в нормальной жизни брилики. Ну, зачем? Эх ты, как был фанфароном, так и остался. Чего ты фасонишь тут передо мной!
- Да не фасоню я!
Он подскочил, зацепив бутылку с коньяком. Запахло пролитым спиртным.
- Неужто вину свою не искупил? – заговорил он, и принялся расхаживать по комнате.
- Началось, - проворчала Лиза.
- Свободы она захотела. Разве я зажимал тебя когда? Ладно, захотела самостоятельности, на тебе, владей своим бизнесом - просто мечта не зависеть от продюсера.
Он сел рядом.
- А я? Ты обо мне совсем забыла, да? Я же не могу без тебя. Я же так привык к тебе, что теперь у меня рука дрожит, когда контракты подписываю. Ну, посмотри на меня, ну не прячь глаза, как будто я урод какой. Я же привык в твоих глазах отражаться, я же всё делал только ради тебя, любые горы готов был свернуть.
- А как же твой бой-френд новоявленный? – поинтересовалась Лиза.
- А, как всегда, только бабосы нужны. Разве нам плохо было вдвоём? Я только тебе мог по настоящему доверять, только ты была бескорыстной со мной. А с тех пор как ты ушла, ты ведь ушла, бросила меня, променяла на свою a`ЛИС, я смотрю в зеркало и вижу кого-то другого, только не Сёму Завьялова. Кто-то другой смотрит на меня.
Он подскочил с дивана вытянувшись во весь рост перед зеркалом, напряжённо вглядываясь в своё изображение. Лиза натянула на себя плед, поджав колени и положив на них подбородок. «Что-то теперь не трогает», - подумала она.
- Ты видишь чёрного человека? – спросила Лиза.
- Кого?
- Ну, я же читала тебе, «Чёрный человек» Есенина, помнишь?
Сёма пожал плечами:
- Наверное, не помню.
- Нет больше а`ЛИС, я продала её Алекс.
- Что? Ну, ты и дура! Сколько раз я говорил тебе: деньги должны делать деньги. Ну и что тебе с этого капитала? Наверняка продешевила.
- Подарил, так забудь, это моё дело. Хм, - усмехнулась она, - деньги, деньги, деньги, деньги, деньги! Слышишь? Я на все лады говорю: быстро, медленно, тихо, громко, на верхах, на низах. Но ничего не меняется, всего лишь деньги. Сём, ты никогда не задумывался: к чему ты придёшь в старости? Ну, настроишь ты с китайцами этих стеклянных коробок, ну станешь ты ещё богаче на несколько миллионов, да даже миллиардов. И что это даст тебе? Как ты можешь испытывать чувство удовлетворения, если вокруг столько людей, которые колбасу не всегда позволить себе могут?! А детей сколько несчастных, брошенных, голодных! Они становятся наркоманами, их растлевают, насилуют. Сколько раз я предлагала тебе: «Давай ребёнка усыновим из детского дома». «Нет, я своего хочу». У тебя, что семя золотое, чем он будет лучше детдомовского? Да мы себе целый детский дом усыновить могли позволить.
Сёма плюнул на палец (как в детстве), прислонил ей ко лбу:
- Пшшш. У тебя жар.
Лиза взвилась, подскочила, дёрнула его за руку, потянула его за компьютерный стол.
- Иди, я покажу тебе. Я столько раз натыкалась на эту мерзость. Смотри (Она нашла в интернете сайт с детским порно). Смотри! Нравится тебе такое?
Сёма отшатнулся, отвернулся.
- Мир решила спасти? - заговорил он снова у неё над ухом, пытаясь закрыть страничку мерзкого сайта, не тут то было, эта дрянь оказалась прилипчивой.
- Бл….!- выругался Сёма, - выруби комп совсем.
И тут снова активизировалась а`ЛИС, свернув страницу с гадким содержанием:
- Ну, зачем ты так грубо с ним, а`ЛИС. Он же твой друг.
- Это ещё что? – удивился Сёма.
Лиза покраснела:
- Вирус, Дарин подсуропил.
- А чего ты сидишь, твою мать, на заднице?! - заорал Семён. - Ты знаешь, что он в миг разорял счета? Послушай, я не знаю, кто теперь его приемник, но, если не принять меры, это плохо закончится.
Он вытащил телефон и начал звонить.
- Алло, Серёга. Просыпайся, друг, срочно менять все коды, срочно. Да не говори ты мне, что ты ещё четыре утра, звони и давай указания! И пришли потом нашего гения в Грибово к Лизе. Нахрена Серый подарил тебе комп, - продолжал орать Сеня, - нахрена я акции тебе отдал?! Ты же шагу не можешь ступить без нянек, чтобы не вляпаться в какое-нибудь дерьмо!
- Ну и иди отсюда, раз тут дерьмо, и не появляйся больше в моей жизни, чтоб больше я тебя не видела!
- Дура! – крикнул Сёма и вылетел, хлопнув дверью.
- Ага, это полная креза, последняя стадия, - заключила Лиза. - Во мне сидит компьютерный вирус.

mery

Эпиграф. Спаси себя и тысячи вокруг тебя спасутся. Серафим Саровский.



Её следующий день напоминал вновь запущенное колесо. Начавшись с утреннего звонка нотариуса, он продолжился вознёй с мотоциклом, простоявшим в гараже по её подсчётам не менее года. Попутно Лиза думала, что для начала надо привести в порядок любимое средство передвижения, потом съездить в больницу, в которой лечат мать Дарина, и увидеть всё своими глазами. Она и не знала, откуда появились силы в её измученном организме, но как только появилось новое важное дело, хандра стала сходить на нет. Тётя Галя принесла ей отвар из трав:
- Вот так-то лучше, миленькая, слезами горю не поможешь. Надо жить дальше, за делами и беды забываются.
- Дела? – отозвалась Лиза, натирая до блеска жёлтенький бампер. – Дела, конечно, прежде всего, особенно когда они так запущенны.
Тётя Галя поняла её буквально:
- Да чего там запущенного? Да такого мотоцикла не у кого в округе нет, даже у председательского сына.
- Обижаешь, тёть Галь, у меня у первой по Москве появился этот кроссач.
- А, - махнула та рукой, - я в этом ничего не понимаю.
- Зато ты в щах смыслишь, - крякнула Лиза, поднявшись с корточек. - Пойдем-ка, пообедаем, тёть Галь.
«Жизнь складывается из простых вещей», - мысленно рассуждала Лиза, уплетая за обе щёки. «Ведомо ли деревенским людям страдание души? Конечно, ведомо. Да только не наматывают они вокруг неё лишних ярких лоскутов, потому что большая часть их сил уходит на создание этой самой жизни. Вот где истина зарыта: в этой тарелке щей, на которые ещё надо заработать. И всё же со старыми долгами надо разобраться, и параллельно провернуть в Москве ещё одно дельце».
Остановить женщину, если она что-то задумала не реально. А задумала Лиза не что иное, как разыскать Сашу: «Пропала бесследно, как в воду канула! Какой бы безбашенной ты бы не была, подружка, нельзя же так». Её мучил вопрос, как говорил один знакомый Лизы: «Ты за наших или за ихних?» На той скандальной пресс-конференции Лиза тщетно пыталась разглядеть Сашу среди окружения бывшего продюсера: «Но, даже, если Сашка вернулась в команду Алекс, хореограф не лакей, постоянно присутствовать рядом с Алекс не обязан». Саша была из прошлой жизни, из жизни а`ЛИС, но как бы не хотелось Лизе порвать с прошлым, подругу терять не стоило.
И вот, убедившись, что мотоцикл готов к поездке, сух, заряжен и резина в порядке, Лиза пустилась в путь. «Заночую сегодня у Жанки», - решила она,- «или в гостинице: к Сёме я больше ни ногой». Лиза шла на обгон и без того не щепетильных в отношении скоростей иномарок, не обращая внимания на повышенный риск езды по мокрому дорожному покрытию. Впрочем, Suzuki RM-Z450 и не на такие подвиги способен. Этого красавца солнечного цвета она приобрела несколько лет назад, в очередной раз признавшись себе, что «повернулась» на мотоциклах. В её гараже собралось уже пять байков, совершенно разных классов, и всё, потому что к концу каждого года на её счету накапливался приличный остаток.
- Все мало-мальски нормальные женщины тратят деньги на модные тряпки и украшения, а я на мототехнику, - саму себя порой упрекала Лиза.
- У всех бабы как бабы, а у меня байкерша, - не отставал в упрёках и Сёма.
«У всех мужики как мужики, а у меня гомосексуалист», - молча думала в этот момент Лиза, сразу вспоминая бабушкину поговорку «всё не как у людей».
Однако страсть, есть страсть. И вот её любимую Хонду – внедорожник сменил более цивильный Suzuki. Она приобрела его специально для Москвы, и никакие пробки, закоулки и крутые повороты ей были не страшны. Сейчас она ехала туда, где можно найти всё, и, ворвавшись в тесную сеть периферийных московских гаражей, проехав несколько рядов, она влетела на повороте в глубокую лужу и выругалась.
- Бл… опять забыла! - Твою мать, Кабан, - продолжала она ругаться, входя в открытые ворота гаража, - когда ты подъезд к своей берлоге заделаешь?!
- Цыпатуля, ты, чо ль? - откликнулся на её нелюбезное приветствие огромный парень в шлеме «а ля Викинг».
Он величаво возвышался над грудой металлолома, которая, по всей видимости, недавно была мотоциклом. Рядом стоял практически осёдланный Харлей - кабан был готов отправиться в путь. Его широкая физиономия, увенчанная козлиной бородкой, мгновенно растянулась в кривозубой улыбке, и парень захрипел, сграбастав Лизу так, что ноги ее оторвались от земли на метр, а кости захрустели:
- Здорово, Цыпотулечка, как занесло тебя ко мне, с неба чо ли упала?
- А, завопила Лиза, щаз раздавишь последнее, что от меня осталось, пусти, придурок!
И она отчаянно заколотила кулачками в кожаных перчатках по его широкой груди, забронированной косухой.
- Ладно, ладно.
Кабан бережно усадил ее на свой огромный, как и он сам, мотоцикл, и тоном осипшей старухи, со своими всегдашними идиотскими гримасами спросил:
- А чо доходная такая стала? Гля, вся светишься. Чо на диету села как там эти звёзды? Чо твои продюсеры совсем ослы?
- И ты знаешь?- спросила Лиза.
- Да все знают, чо Цыпочка в психоделику вдарилась.
Только в байкерской среде к ней приклеилось это дурацкое прозвище, с Лёхиной лёгкой руки. Когда Лиза в 2005-м появилась на своём новом кроссовике, её просто распирало от гордости. Ведь у неё у первой появилась столь совершенная машина.
Но Лёха, вдруг, ляпнул:
- А рыженьким цыпочкам идёт жёлтый цвет.
Шутку тут же подхватил Кабан, потом и остальные и к ней прилипло прозвище: Цыпочка, Цыпотулечка, Цыпа и прочие интерпретации в противоположность жёскому понятию байкерша.
- Ну и фиг с ними, - решила тогда Лиза, и тут же умыла всю тусовку, выиграв в любительских гонках.
- Забудь, кабан, там уже другая девушка.
- Дык ты вернулась к своим братанам?
- Ну, дак, - рисуясь, подтвердила Лиза. - Я по делу к тебе, Кабан.
- Давай, выкладывай. Чем помочь, чо достать?
Кабан был лучший из механиков, которого знала Лиза, и лучший доставала запчастей для байков, а ещё какой-нибудь заковыристой инфы.
- Не чо, а кого, - передразнила Лиза.
Она полезла за пазуху косухи и, немного пошарив рукой, вытянула фотографию. Взглянув сверху вниз на фотку, Кабан присвистнул:
- Цыпочка, ты чо ориентацию сменила?
- Так ты её знаешь?
- Дык, кто ж её не знает, на Горе тусуется. Гоняет офигенно: профи, зарабатывает на гонках. Хочешь, погнали со мной? Я туда еду: там сегодня такое мутится! – предложил он и, как огромный преогромный паучище, с вожделением потёр своими ладонями.
- Давай, едем! – воскликнула Лиза, совершив нелепую попытку потрясти его от радости (Ага, гору сдвинуть с места!). - Кабан, дружище, ты не представляешь, как ты меня выручил! Едем.
Она рванула к своему байку, и её радостное настроение тут же изменилось.
- Блин, погоди, давай-ка приморофетим моего жеребца.